Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1

Стремительный прогресс средств связи и транспортного сообщения, развитие системы образования и средств массовой информации способствовали формированию не только единого экономического пространства, но и совершенно новой коммуникативной культуры общества. Как мышление, так и сам язык приобретают более абстрактный, функционально ориентированный характер. Массовое сознание в значительной степени утрачивает гуманитарную направленность. Материализм и научно-технический рационализм становятся ключевыми принципами обновленной картины мира европейского человека, а практическая целесообразность, деловитость, стремление к успешности, потребительские интересы превращаются в основу этических и ценностных ориентиров. Важнейшими социальными характеристиками человека в индустриальном обществе становятся профессионализм, уровень квалификации, востребованность в системе производства. В западном обществе рождается тотальное преклонение перед достижениями научного и технического прогресса, за которым стояла глубокая убежденность в ограниченности существующего социального порядка, его относительной ценности и неизбежном революционном обновлении.

Региональные особенности формирования индустриальной экономической системы

Не все страны Запада были в равной мере готовы к «промышленному рывку». Развертывание промышленного переворота, его хронологические рамки и специфика, равно как и все остальные аспекты становления индустриального общества, были теснейшим образом связаны с историческими традициями той или иной страны, ее социокультурными особенностями, зачастую – с разнообразными перипетиями политической жизни и международных отношений. По характеру модернизационных процессов можно выделить две основные модели становления индустриального общества, для каждой из которых была свойственна и особая динамика промышленного переворота. В научной литературе они получили название «эшелонов модернизации».

«Первый эшелон» модернизации составили страны т. н. «старого капитализма» – Голландия, Бельгия, Англия, Франция, Швейцария. Сам термин «старый капитализм» весьма условен – например, в Италии и Северо-Западной Германии зарождение капиталистических отношений началось не позже, чем в Англии или Франции. Но в странах «первого эшелона» процесс модернизации обладал особой спецификой – он носил органический характер, протекал эволюционно. Преемственность в развитии основных форм производства и предпринимательства, гибкое, постепенное изменение социальной структуры предопределили особую прочность и сбалансированность общественных институтов, возникших в результате модернизации, обеспечили эффективное и насколько это возможно неконфликтное сочетание традиционных и индустриальных форм экономических отношений, адекватной политико-правовой организации и массовой психологии.

На первый взгляд, шансов стать лидером «первого эшелона» и страной, опережающей континент в динамике промышленного переворота, больше всего было у Голландии. Эта страна, свободная от феодальных, в том числе цеховых, ограничений, в которой буржуазия находилась у власти, имела передовое сельское хозяйство, разнообразные мануфактуры, огромный морской флот, разветвленную сеть каналов, значительную энергетическую базу (многочисленные мельницы, торф), внушительный финансовый сектор, сравнительно высокий уровень урбанизации и образования населения. В конце XVII в. подушевой доход в Голландии был наполовину выше, чем у Англии, норма сбережений составляла примерно 11 % национального дохода, в то время как в Англии и во Франции – 4 %. Вместе с тем ведущая торговая держава не стала родиной промышленной революции. Преобладание торгово-финансовой, посреднической деятельности над непосредственно производительной, завышенный курс национальной валюты, сравнительно высокий уровень налогообложения и оплаты труда, возраставшие цены на торф, а также негативные последствия военного противостояния Франции и Англии, существенный отток капиталов (в том числе в Великобританию) и активной части населения в заморские территории (Ява) обусловили стагнацию хозяйственной системы Голландии уже в XVIII в.