Новая Инквизиция II

Такая наружность больше подходила не офицеру боевой инквизиции, а… блин, даже не знаю. Трупу бомжа. Вот люди сейчас в обморок рухнут, когда увидят, какая страхолюдина расхаживает по улице. Не ровен час, меня первый же патруль ППС в обезьянник упакует. Удивительное получится возвращение героя, ничего не сказать. Ну да и хрен с ним! После того, что я пережил, мне вообще все ни по чем! Даже если задержат, а в отделении полиции гипонекрией накроет, то уж как-нибудь сдюжу. Но да ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Чего заранее котелок свой несчастный напрягать? Он у меня еще не так хорошо варит.

Плюнув на все условности, я принялся осматриваться вокруг, чтобы понять, какое сейчас вообще время суток и куда мне двигаться. Но тут вдруг взор споткнулся об замершую в шаге от могильной плиты с моей фотографией фигуру. Я сперва удивился, что заметил ее только сейчас, однако припомнив, как меня ослепили первые лучи света, быстро себе эту промашку простил. Ну действительно, я ж ведь и самого себя разглядеть смог далеко не сразу…

Молчаливый гость, судя по его неподвижной и напряженной позе, находился здесь достаточно долго, чтобы увидеть чудо моего возрождения если не с самого начала, то самую интересную его часть уж точно. И при ближайшем рассмотрении тот, кого я воспринял как таинственного незнакомца, оказался стройной барышней. Она стояла, широко распахнув веки и уронив челюсть чуть ли не до колен. Одна ее рука судорожно сжимала букет из алых гвоздик, а другая до побелевших костяшек стискивала дамскую сумочку. Девица оцепенела и не находила в себе сил шевелиться, а потому за моими телодвижениями следили одни только ее переполненные неописуемым ужасом глаза.

Н-да… неудобно получилось. Не хотелось мне из своего возвращения представление делать. Наверное, надо что-то сказать, чтобы разрядить обстановку? Что-нибудь успокаивающее и миролюбивое…

— Кха-кхе… — немного картинно откашлялся я. — Ну, здравствуй, Маришка. Не ожидал, что мы с тобой увидимся вот так…

Первой из обессилевшей женственной ручки выпала сумочка, а за ней на землю шлепнулись и цветы. Зрачки моей бывшей девушки закатились, и ее сильно повело в сторону. Я едва сам не рухнул, когда поспешил к ней, чтобы подхватить и не позволить упасть, но все же устоял на ватных непослушных ногах.

Бережно опустив девушку, я присел рядом на пропитанную влагой почву и устало прикрыл перепачканной ладонью лицо. Видит бог, не так я представлял свое возвращение в мир живых…

Конец второй книги.