Новая инквизиция

Так, а почему, собственно, две авторучки? Одна — паркер с золотым пером — вполне соответствует недешёвому костюму и добротному кожаному бумажнику. Вторая — не то гонконгская, не то тайваньская поделка в довольно дурном вкусе — с обвившейся вокруг верхней части змеёй… Больше ничего любопытного я не нашёл.

Гораздо интереснее список. И перечисленные в нём граждане. А особенно — Жозефина Генриховна Де Лануа.

Тут, словно эхо моим мыслям, это имя — Жозефина Генриховна — прозвучало вслух. Из-за окна. С улицы.

Глава седьмая

— Во-он ваши Московские ворота, — показала Анна. Вдали сквозь зелень бульвара желтели два небольших здания. — А вот в этом доме живу я… Так что мы пришли. Надеюсь, вы не думаете, что я до такой степени жадна до лимонада и мороженого, что согласилась променять на них бесценные четверть часа обеденного перерыва?

Лесник такого не думал. Он вообще об Анне надумал. Он её подозревал.

…Дом Анны был старинной постройки: два этажа, каменная кладка, барельефы над высокими окнами, стёршиеся мраморные ступени, порталы над парадными. Две пары беззубо скалящихся львов у подъездов. Балкон с густо увитой плющом балюстрадой, — чисто декоративный, не имеющий выхода ни из одной квартиры. К тому же — судя по виду — грозящий обвалиться в самый неподходящий момент. Если, конечно, для обрушения балконов бывают подходящие моменты.

— Красивое жилище, — похвалил Лесник. — И балкон романтичный. Но, боюсь, донна Анна, что серенады как жанр у вас опасны. Выйти на такой балкон ночью и без страховки…

— Ах, дон Тимео, серенады у нас исполняются лишь котами, до которых не добралась Лига бездомных животных со своими контрацептическими прожектами… Увы, кризис жанра.

А ведь не такая она глупышка, как прикидывается, подумал Лесник.

Дом был обведён мелом. Белая черта огибала фасад и вдоль неё, словно собака по следу, брела роскошная пожилая дама, носом едва ли не царапая асфальт.

Собственно, роскошным в даме был только халат с драконами… нет, не халат, а самое настоящее кимоно, понял Лесник. Угольно-чёрные волосы (крашеные?) были собраны в плотный клубок на затылке, из которого торчали три деревянные шпильки с шариками на концах.

— Добрый день, Жозефина Генриховна, — окликнула даму Анна. — Что-то случилось?

— Круг замкнутый! — сообщила та, распрямившись и не здороваясь. — Я специально весь дом обошла.

Жозефина Генриховна?.. Вот оно что. Госпожа Де Лануа собственной персоной. Четвёртый фигурант списка. М-да… многовато нежданных встреч для одного утра.

Дама казалась взволнованной, причём неподдельно.

— Главное, никто не видел, чья это работа…

Лицо, мимика, поза мадам Жозефины — всё говорило, что дело крайне серьёзно.

Анна глянула на Лесника — игриво, словно приглашала поучаствовать в забаве, — и спросила:

— Как же мне в дом попасть? Через черту можно переступать или нет?

— При чём здесь ты, деточка! — раздражённо сказала Жозефина Генриховна. — Для тебя никакой опасности нет, как и для всех этих, — кивнула она в сторону дома.

— А для вас?

Мадам Де Лануа только рукой махнула. После чего выдернула нервным движением откуда-то из потаённых складок кимоно раздвоенную веточку.

Лесник счёл необходимым вмешаться.

— Извините, — сказал он. — Может, РЭУ начудило? Ленточек не нашли, чтобы оградить строение от посторонних. В каком состоянии ваш дом, не в аварийном? Балкон не падает? Канализация действует? Львы на запоздалых прохожих не бросаются?

— Не шутите так, молодой человек. Вы не понимаете, с какими силами мы имеем дело… Или понимаете?

Он недоумённо пожал плечами.

Анна хихикнула — Леснику показалось, что не совсем естественно. Мнительность…

Де Лануа потеряла к разговору интерес. «Молодые люди всё шутят… — проворчала она, — хлебом не корми, пошутить дай…» Она тщательно уложила веточку между ладоней и пошла прочь — точно по меловой линии, выставив руки перед собой. Зажатый в ладонях прутик конвульсивно подрагивал.

— А стереть эту линию нельзя? — бросила Анна в удалявшуюся спину. — Взять и просто-напросто стереть мел?

Ответа не было.

— Кто это? — спросил Лесник.

— Соседка. Из первого подъезда. Известная ясновидящая, клиенты на мерсах приезжают, солидные люди… Натура у Жозефины Генриховны тонкая, неординарная — вот и всполошилась из-за пустяка. Всюду видит происки сверхъестественных сил. А черта… Это, скорее всего, шуточки Фагота, сатаниста недоразвитого… Вы не знаете, но у нас тут как раз живёт лидер группы «Фаги». Прозвище у него, оно же сценический псевдоним — Фагот. Мерзкая личность.

Однако… В отличие от прочего трёпа, — про Фагота Анна высказалась с истинным чувством. Стоит запомнить. А расспрашивать подробно о музыканте сейчас не стоит. И о ясновидящей не стоит. Лучше продолжить завязавшееся знакомство и послушать, что она расскажет сама. Людям свойственно говорить о живущих рядом знаменитостях… А тут целых две.

Журчащая речь Анны подтверждала мысли Лесника: