Новая игра

«Мамба…» — то ли выругался, то ли обрадовался дед и тут же, перехватив дубинку, одной змее начисто снёс голову, а остальных разогнал. Привычно напился крови — и, словно круговую чашу, передал рептилию внукам. Причём не Мгави, стоявшему вроде бы ближе, а именно Мгиви. У Мгави при этом налились кровью глаза, но он сдержался, смолчал. А дед достал из сумки небольшой барабан:

— Иди сюда, Мгави. Пой песню.

— О отец моего отца, — дерзнул возразить Мгави, только присосавшийся к змее, — здесь ещё полно крови, вкусной прохладной крови, так приятной моему нёбу…

— Иди сюда, бездельник! — рявкнул дед. — У тебя прошлый раз ни одна обезьяна не издохла. Смотри, жениться не допущу!

Мгави судорожно глотнул последний раз и со всех ног метнулся к деду.

— О отец моего отца, я готов. С каких слов начинать?

Дело замышлялось непростое. Мгави предстояло бить в волшебный барабан, сделанный из кожи чёрной обезьяны, и лапа той обезьяны, стиснутая в кулак, должна была послужить ему колотушкой. При этом он будет петь песню смерти, рычать, словно в агонии, и танцевать пляску скорого конца, такого, чтобы без мучений. При надлежащем исполнении все чёрные обезьяны на расстоянии полёта стрелы, а то и двух должны были замертво попадать с деревьев. Но если бы кто отправился на охоту, просто затвердив волшебные слова и овладев барабаном, его ждало бы жестокое разочарование. Колдун должен ещё и обладать силой, а она у всех разная. Всех обезьянуморить не удавалось никому и никогда. Больше пятидесяти свалить не удавалось даже и деду. Мгиви тот раз еле насчитал пятерых, а Мгави вообще потерпел кромешную неудачу. Так дальше пойдёт, оставит его дед томиться в холостяках. Года этак на четыре…

Отчаянно напрягшись, Мгави ударил обезьяньей лапой по натянутой коже. Ему сразу показалось, что в окружающем мире что-то сдвинулось, переменилось. Тело юного колдуна завибрировало, ноги принялись вытаптывать по траве сложный узор. Исполнившись вдохновения, Мгави резко возвысил голос… и в кроне обанга плачущим криком отозвались обезьяны. Громко, судорожно, словно захлебываясь кровью. Миг — и с высоты начали падать большие чёрные тела. Одно, второе, третье, десятое. Целая дюжина!!!

— Ну наконец-то, — с облегчением вздохнул дедушка. — Можешь выбирать жену. Разрешаю.

Вот так, а Мгиви, любимчику своему, разрешил трёх. Это за жалких пять обезьян. Сам он старая обезьяна…

— Спасибо тебе, отец нашего отца. — Мгави вернул деду тамтам. — Я схожу принесу? А то остынет, будет невкусно.