Новая Физика Веры

Части и фрагменты. Действительно, если все элементарные частицы взаимосвязаны на более глубоком уровне, то электроны каждой клеточки нашего тела связаны с электронами каждого зверя, каждой рыбы, каждого сердца, которое стучит, каждой звезды, которая мерцает в небе. Все взаимопроникает во все, и хотя человеческой натуре свойственно все разделять, расчленять, раскладывать по полочкам все явления природы, все разделения искусственны, природа в конечном счете есть неразрывная паутина.

Как человеческие существа, все мы являемся частью целого, которое внешне воспринимаем как Вселенную. Но скованность и ограничения наших обычных систем восприятия вводят нас в заблуждение и заставляют верить, что мы разделены. Мы воспринимаем себя отделенными не только от других человеческих существ, но и видим себя отличающимися от всех разумных жизненных форм. Мы загнали себя в ловушку, представляя, что пространство и время – единственные координаты, в которых мы можем определять свое существование.

Но время и пространство в голографическом мире нельзя брать за основу, ибо такая характеристика, как положение, не имеет смысла во Вселенной, в которой ничто не отделено друг от друга. А поскольку в голографическом мире прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, то с помощью соответствующего инструментария можно проникать в глубь этой суперголограммы и видеть картины далекого прошлого или заглядывать в будущее.

Всеобщая привычка разбивать мир на части и игнорировать динамическую взаимосвязь всех вещей порождает все наши проблемы, не только в науке, но и в личной и общественной жизни. Например, разделение между наблюдателем и наблюдаемым или разделение между разумом и материей повлекло за собой серьезные трудности в понимании мира как целого. Думая о целостности мира, мы выделяем себя как наблюдателя, смотрящего на эту целостность. И невольно раскалываем это целое, идентифицируя себя только с одной его частью. Несколько наблюдателей, каждый из которых является внешним объектом по отношению ко всем остальным, раскалывает это целое еще больше. Однако все множество образовавшихся таким образом частей взаимосвязано.

К сожалению, мы, люди, разделяем целое даже не на части, а на фрагменты. А между частью и фрагментом существует принципиальная разница. Как указывает латинский корень и как видно из родственного английского слова fragile («хрупкий»), «фрагментировать» – это ломать или разбивать.

Например, ударить молотком по часам – значит произвести не части, а фрагменты, разделенные так, что они перестают быть значимо связанными с целым. Конечно, существуют области, где фрагментация необходима. Например, чтобы приготовить бетон, нужно растолочь камни. Это нормально.

С точки зрения Бома, проблема человечества заключается в том, что мы, люди, обладаем фрагментарным способом мышления, который производит поломки и фрагменты и не видит должные части в их связи с целым. Это приводит к общей тенденции «разламывать бытие» недолжным образом в соответствии с нашими мыслями. Например, все части человечества фундаментально взаимозависимы и взаимосвязаны. Однако первоначальное и доминирующее значение, придаваемое различию между людьми, семьями, профессиями, нациями, расами, религиями, идеологиями и т. д., не позволяет человеческим существам работать вместе ради общего блага или хотя бы ради выживания.

Когда человек думает о себе таким фрагментарным образом, он неизбежно склонен видеть в первую очередь себя, собственную персону, собственную семью, словом, «собственную рубашку, которая ближе к телу». Он не думает о себе как о внутренне связанном с целым человечеством и, следовательно, с остальными людьми. Подобным образом он разделяет тело и разум, чтобы относиться к ним по отдельности. Физически это неблагоприятно для здоровья, а ментально – для ума.

«Например, если мы говорим о том, что есть две нации, то здесь та жe самая проблема. Видите, люди в двух нациях могут не очень сильно отличаться друг от друга, как во Франции и Германии. Тем не менее они настаивают на том, что они абсолютно различны. Одни говорят: Deutschland über Alles, другие: Vive la France, a затем они говорят: „Мы должны установить жесткие границы; мы должны поставить гигантские заборы вдоль этих границ; мы должны уничтожать все, что угодно, только чтобы защитить их“, – и вот у нас уже Первая мировая война… Хотя, если пересечь границу, никакого разделения не заметно; люди не очень сильно разнятся, и если бы по исторической случайности произошло так, что две были бы одним, то такой вещи не случилось бы… А если вы думаете, что есть две части, то вы и станете навязывать их…

Но, конечно, прежде чем вещи начнут от этого на самом деле меняться – из-за того что мы станем думать иначе, – эта мысль должна глубоко внедриться в наши намерения, действия и так далее, во все наше существо» (7).