Новая эпоха

— Чего молчишь? Не нравится? — Подруга не унималась.

Незнакомец был высок и широкоплеч. Отсутствовала измождённая худоба — общий признак прихожан и чужаков, которых Аристархова пускала в церковь. Но и горы мышц, характерные для дьяконов, отсутствовали. Жилистый, сильный, уверенный в себе. Насмешливые глаза. Вот только три длинных неровных шрама на коротко стриженой голове немного пугали. Да и лицо — грубое, скуластое, словно вырубленное топором, нельзя было назвать красивым. Щетина придавала мужчине вид обаятельного бандита с большой дороги. Но с Веркой Соня решила не спорить.

— Нравится. Успокойся, а то услышит ещё кто.

— А Вероника как раз на охоту ушла, когда эта шняга началась. В общем, ждал я, ждал, не дождался и понял, что пора валить — лучше сдохнуть за Туманом, чем превратиться в чей-то обед. И пошёл, куда глаза глядят. Вот только муторно на душе, что сеструху там бросил. Даже не знаю — жива или нет. И не узнаю никогда.

История была страшная. В кои-то веки матушка Ксения впустила в общину человека, жившего в нормальном месте. Этот самый Вячеслав обитал в бывшем военном городке. Безопасность и спокойствие, почти весь населённый пункт в распоряжении людей, бункеры, склады с провизией и вещами, защищённый от внешних угроз источник воды. У них даже школа была. Навыков и оружия хватало, чтобы сдерживать приспешников Тьмы. Но с месяц назад один из жителей в ссоре убил жену и выбросил труп в Туман, чтобы соседи не узнали. А она вернулась обновлённой — жестокой, голодной и забывшей о том, каково это, быть человеком. И привела с собой новых друзей, которые оказались равнодушны к пулям. Поселение всего за двое суток обезлюдело.

Софья прекрасно поняла, почему Вячеслав получил возможность остаться — его история показывала жителям Родника, что даже тренированные люди пасуют перед потусторонней угрозой. Безопасно только здесь.

Матушка Ксения вышла из толпы, поднялась на крыльцо и ласково улыбнулась новичку:

— Спасибо за рассказ, Вячеслав. Мы видим, что ты человек порядочный, много переживший. Уверены, что к нам тебя привёл Господь.

Аристархова выглядела практически так же, как и все прихожане — худая, одетая в старую, потрёпанную одежду. Но отличия были, и они всегда раздражали Хромушку.

Худоба не сопровождалась анемичностью и чёрными кругами под глазами. Одежда чистая, заштопанная, подобранная по размеру. Волосы собраны в узел на затылке — остальные женщины, как и мужчины, периодически стриглись налысо, борясь со вшами. Ногти на руках аккуратные, без чёрных ободков. Обувь настоящая, хоть и заношенная, а не тапочки из лоскутков, которые вязала для всей общины подслеповатая баба Валя.

— Ну, и вам спасибо за приют. — Пожал плечами мужчина.

— Не спеши, брат мой. Мы ещё не решили, можно ли тебе остаться. Возможно, мы снабдим тебя чистой водой, небольшим количеством еды, благословим и отправим восвояси. — Матушка настоятельница с той же ласковой улыбкой покачала головой и виновато улыбнулась. Она была сама доброта и сочувствие: — Пойми, Вячеслав…

— Можно просто Слава. — Доброжелательно перебил ходок. Соне показалось, что слова Ксении совершенно не расстроили и не испугали новичка. Неужели глава общины не видит, что этот молодой мужчина не похож на остальных, запуганных и уставших от вечной борьбы за выживание?

— Пойми, Слава, здесь нет места греху. Эту обитель освятил сам Господь, и мы надеемся, что благодаря Роднику Веры рано или поздно человечество избавится от тьмы в душе и сможет вознестись к трону Его. А, возможно, и очистить Землю от Скверны. Мы не можем позволить себе пускать сюда тех, кто не соответствует.

— Я понял, понял, матушка. В Бога верую, Библию прочёл, молитвы выучил. Готов к экзамену.

И началось. Сначала вопросы задавала сама Аристархова. Затем наступила очередь дьяконов, а потом и простых прихожан. Слава прекрасно справлялся — Библию не цитировал, но близко к тексту отвечал. Видно было, что серьёзно подошёл к делу.

Под конец Сергей вынес на крыльцо небольшой железный бочонок, а Жорж раздал прихожанам по два лоскута ткани — один белого цвета, другой — красного.

— Все знают обычай, но тебе это в новинку, поэтому объясню. Бочонок будет стоять здесь до заката. Каждый член общины бросает в неё один из лоскутков. Белый — остаёшься, красный — уходишь с рассветом. Весь день здесь будет дежурить Данила, наш дьякон, чтобы следить за честностью голосования и собирать неиспользованные кусочки ткани. Это чтобы ты не поддался искушению и не подтасовал результаты. — Ксения вновь улыбнулась, давая понять, что порядочный человек на такое неспособен, и никто от Вячеслава такого не ждёт, но традиция есть традиция.

— Понятно. Хорошая система. — Кивнул Слава и спросил: — А чем можно заняться, пока моя судьба решается? Молиться?

— Ну, почему же сразу — молиться. Софьюшка, подойди сюда.

Кривицкая нацепила на лицо благожелательную улыбку и поднялась на крыльцо.