Вера уже не кричала — не было сил. Только жалобно стонала. Взгляд иногда задерживался на Соне, но вряд ли роженица осознавала, что с ней рядом кто-то сидит.
Двенадцать часов схваток не прошли даром — Верочку совершенно измотала нечеловеческая боль.
— Всё никак? — В лазарет заглянула баба Валя.
Хромушка в ответ лишь покачала головой. Девушка не отходила от подруги, пытаясь поддержать всем, чем только возможно — массировала поясницу, водила по третьему этажу, помогала принимать позы, в которых схватки были не такие болезненные. Соня настолько переживала, что в какой-то момент поняла, что давно просматривает Верочку прямо так, на ходу, совершенно не контролируя себя. Лишь матка — огромная, тёмная, по-прежнему была закрыта.
Последний час Вера просто лежала — ходить, наклоняться, правильно дышать уже не было сил.
— Господи, спаси Рабу Божию и её дитя. — Перекрестилась старушка. — Пойду я, предупрежу матушку, что надо общий сбор делать. Ты носилки подготовь.
— Хорошо, баб Валь.
Старушка ушла, тяжело вздыхая. А Хромушка взяла за руку подругу и горячо зашептала:
— Девочка, солнышко моё хорошее! Пожалуйста, соберись! Всё хорошо, первые роды всегда тяжело проходят, не сдавайся. Подумай о малыше!
Вера, услышав родной голос, слабо улыбнулась.
Через несколько минут пришёл Иван. Он помог погрузить Верочку на носилки. На улице уже ждали.
В сложных родах обычно участвовал весь Родник. Роженицу укладывали на крыльце церкви, и прихожане хором молились за мать и дитя. Молитва помогала не всегда, но что ещё можно было сделать? Соня тащила носилки, стараясь не думать о том, что Вера может умереть.
Хромушку оттеснили — место рядом с Верой заняли сама настоятельница и Сергей. Дьякон хотел усыпить Верочку, но Ксения не разрешила — бледная, уставшая Вера и так была на грани обморока. После чудодейственного «снотворного» роженица могла уже не проснуться.
— А муж её где?
Соня вздрогнула. Она совершенно забыла о чужаке, и вопрос застал её врасплох.
— Нет мужа. Это непорочное зачатие.
— Да ты что! Серьёзно?! — Вячеслав старался не смотреть на крыльцо. Зелёное лицо и совершенно неуместные в такой ситуации вопросы дали понять Кривицкой, что мужчина впервые присутствует при родах.
«В каком месте он жил? Там что, никто не рожал никогда?»
— Конечно, серьёзно. Зачатие такое же непорочное и чудесное, как и все божественные откровения Прихода! — Прошипела Соня. Она едва сдержалась, чтобы не послать любопытного новичка.
— Соня! Соня, ты где? — Верочка заметалась на грязном матрасе, отпихнула руку настоятельницы и попыталась подняться.
— Кривицкая, иди сюда. Может, если рядом будешь ты, несчастная хоть немного успокоится. А вы, братья и сестры, начинайте.
— Приими, о всеблагословенная и всемощная Госпоже Владычице Богородице Дево, сия молитвы, со слезами Тебе ныне приносимыя от нас недостойных раб Твоих…
Едва Соня оказалась рядом с подругой, та с облегчением вздохнула и потеряла сознание. Соня почувствовала, как земля уходит из-под ног.