Нова Свинг

– Поли говорит, чтоб ты отправлялся с нами, – не без сочувствия проинформировала она Вика. – Он сегодня не в лучшем виде.

* * *

Недалеко в толпе Ирэн-Мона, забавляясь, наблюдала за ними. Глаза у нее были зоркие, чуйка острая. В неверном свете «Pr^eter Cur» лицо ее казалось старше, и любой, кто знавал настоящую Ирэн, беглянку с планеты, куда редко залетали туристические корабли, углядел бы ее черты, тектонической структурой проявившиеся под обычными плоскостями и изгибами пакета Моны. Наверное, именно эта Ирэн заметила, как ускользает в толпу Эдит Бонавентура, а ей на смену тут же возникает Элис Нейлон, словно эти двое представляли единственную доступную Вику пару вариантов, стерегли развилку на пути одинокого странника. Наверное, именно эта Ирэн подумала: Легче войти в поток, девочка моя, чем выбраться из него; а вслух, Толстяку Антуану Месснеру, заметила:

– К Вику Серотонину вечно кто-нибудь да в очереди стоит.

– Вынужден с этим согласиться.

В «Pr^eter Cur» он соглашался почти со всеми репликами Ирэн. Она поневоле признавала, что Антуан рохля, но атмосфера боев заставляла его собственнически обнимать Ирэн за талию и покупать всякую дешевку. Рождала в нем желание секса. В сексе с Толстяком Антуаном Ирэн больше всего привлекал его непрофессионализм – какой Антуан неопытный, какой застенчивый. Она прижимала голову Толстяка к своей груди после его оргазма, а он, запыхавшись, распластавшись по кровати, мямлил:

– Ой, прости…

Она успокаивала его:

– Ш-ш, ш-ш, я всякий секс люблю, и такой тоже.

От реакции Антуана у нее теплело на душе до такой степени, что потом во сне Ирэн видела себя одной из альфа-самок Древней Земли.

Она проследила, как Элис Нейлон уводит Вика, и, сжав руку Толстяка Антуана, сказала:

– А знаешь, Вик мог бы нам помочь.

– Не хочу я Вика ни о чем просить, – напрягся Толстяк Антуан.

– Ну ладно, придется тогда как-то иначе деньги искать, – сказала она. – Может, продадим что-нибудь?

– Нет у меня ничего.

– Милый, у всех есть что-нибудь на продажу. Антуан, мы скоро станем успешны и счастливы! Но реальны. Куда бы мы ни направились, мы будем успешны и реальны, а наши решения – лучшими среди миллиона звезд. Я так люблю свою любовь! То есть, в смысле, так люблю свою жизнь, какой она станет – реальной, совсем как по телевизору показывают!

Говоря так, она рассуждала про себя: Но сперва придется его к Дяде Зипу сводить. Купит себе пакет, станет стройным, изящным, быстрым, как молния, во-от с такими руками, и чувственным; а в глубине души останется тем Антуаном, которого я знаю и люблю. Для меня он всегда останется Антуаном, который слишком быстро кончает и никак не поймет, что я его без труда прощаю, ведь я повидала все оргазмы на свете.

6 В баке на Си-стрит

Часом позднее, когда Элис Нейлон и ганпанки конвоировали Вика в офис на задах клуба «Семирамида», Поли де Раад все еще сидел в кресле, в той же позе; казалось, что за истекшее время он вообще не пошевельнулся и ему стало хуже. Элис полагала, что он так уже не менее суток провел. Она носила ему напитки из бара, но обычного интереса выпивка у Поли не вызывала; фактически у него вообще ничто не вызывало интереса.

– Он не в себе, вот, – сказала она Вику. – Ну, ты ему «ночной поезд» подсунешь, так он его обычно бы высосал в один глоток и смял жестянку ударом о лоб, одним плавным движением, угу? А сегодня он вообще ничего не пьет. Потом внезапно пришел в себя и послал за тобой.

– Как именно послал?

– Ну, понимаешь, он сказал: «Приведите мне этого мерзавца Вика», – процитировала Элис. – А потом снова так лежит. В смысле, – предложила она, – ты посмотри сам.

Поли лежал, вытянув ноги перед собой, запрокинув голову так, словно у кресла имелся подголовник, хотя на самом деле оно было совершенно обычное, неуютное, из цельного куска. Выглядел он скверно. Кожа либо приобрела голубовато-молочный оттенок, либо налилась тяжелым металлическим блеском, особенно заметным на лбу и щеках, в местах радиационной абляции. Глаза его были закрыты, но создавалось впечатление, что он вот-вот поднимет веки. Трудно было сказать, насколько тяжело Поли болен и что может с этим поделать. Улыбался он счастливой девичьей улыбкой. Иногда удивленной, иногда неподдельно сексуальной. Поли словно бы хотел что-то передать этими улыбками. Так настойчиво, что казалось – вот-вот, и подмигнет. Вик Серотонин понятия не имел что. Но видел, что улыбка не настоящая: так улыбаются, когда радоваться на самом-то деле нечему.

– Блин, Поли, – произнес Вик.

– Он иногда просыпается, но мы не вкуриваем, что он тут мелет.