Nothing to Lose

— Одежда, одеяла, медицинское оборудование, очки, протезы конечностей, сушеные и порошковые продукты питания, очищенная вода, антибиотики, витамины, фанера для детских поделок. Ну и все в том же роде.

— Откуда?

— Они куплены на десятину жителей Диспейра.

— Почему?

— Потому что Иисус сказал, что благословенны дающие.

— Для кого подарки?

— Для Афганистана. Для беженцев и перемещенных лиц, а также для тех, кто живет в нищете.

— Почему контейнер запаян?

— Ему предстоит долгий и опасный путь через многие страны и территории племен, где вожди склонны к воровству. А замки на контейнерах несложно разбить, как вам должно быть хорошо известно.

— Но почему вы делаете это здесь? Втайне от всех?

— Потому что Иисус сказал: когда раздаешь милостыню, не позволяй левой руке знать о том, что делает правая. И тогда твои дары останутся в тайне. Мы следуем Библии, мистер Ричер. Вам это тоже не помешало бы.

— Зачем выводить весь город на защиту грузовика, полного подарков?

— Потому что мы считаем: благотворительность не должна делать различия в расе или вероисповедании. Мы одариваем мусульман. Далеко не все в Америке нас поддерживают. Некоторые считают, что помогать следует только христианам. Споры обрели воинственный характер. Хотя сам пророк Магомет учил, что прежде всего человек должен заботиться о своей семье. Не Иисус. А Иисус сказал, что нужно поступать с другими людьми так, как бы ты хотел, чтобы поступали с тобой. Он говорил: люби своих врагов и молись за тех, кто тебя преследует, ведь все вы сыновья того, кто на небесах.

— Где машины из Ирана? — спросил Ричер.

— Что?

— Машины из Ирана.

— Расплавлены, и металл вывезен, — ответил Тарман.

— А где ТНТ?

— Что?

— Вы купили двадцать тонн ТНТ у «Кирни кемикал». Три месяца назад.

Тарман улыбнулся.

— Ах вот вы о чем! При кодировании произошла ошибка. Наша новая секретарша перепутала номер в форме заказа «Кирни». Мы получили ТНТ вместо ТХЭ. Они стоят рядом в каталоге. Если бы вы были химиком, то поняли бы почему. Мы сразу отправили ТНТ обратно — на том же грузовике. Не стали его даже разгружать. Если бы вы потрудились еще немного и вторглись бы не только в «Снабжение», но и в «Счет-фактуру», то нашли бы там наш запрос на возврат денег.

— А где уран?

— Что?

— На вашем заводе добыли двадцать тонн обедненного урана из танков. Я тут прогулялся, но так его и не нашел.

— Вы на нем стоите.

Воэн посмотрела вниз. Ричер тоже.

— Мы спрятали его, — продолжал Тарман. — Я очень серьезно отношусь к проблемам безопасности. Уран можно украсть и создать из него грязную бомбу. Штат не хочет, чтобы армия занималась перевозками. Поэтому я храню его в земле.

— Я не вижу, чтобы здесь копали, — заметил Ричер.

— Это из-за дождя. Все смешалось.

Ричер промолчал.

— Ну, теперь вы удовлетворены? — спросил Тарман.

Ричер не ответил. Он посмотрел направо, на огромный тягач. Потом налево, где стоял экскаватор. Наконец опустил взгляд вниз. Дождь продолжал хлестать по лужам и дождевикам в десяти футах от него.

— Возможно, — ответил Ричер. — После того, как я сделаю один телефонный звонок.

— Какой телефонный звонок?

— Полагаю, вы знаете.

— Нет, я ничего не знаю.

Ричер не стал отвечать.

— В любом случае сейчас не время для телефонных звонков, — добавил Тарман.

— Да и место неподходящее, — ответил Ричер. — Я подожду, пока мы вернемся в город. Или в Хоуп. Или в Канзас.

Тарман повернулся и посмотрел на ворота. Потом снова перевел взгляд на Ричера.

— А теперь вам захотелось узнать, какие номера мне известны, — удовлетворенно кивнул Ричер.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Думаю, вы все понимаете.

— Скажите мне.

— Нет.

— Я требую элементарной вежливости и уважения.

— А я хочу выиграть на стадионе «Янки».[31] Боюсь, нас обоих ждет разочарование.

— Выверните карманы, — приказал Тарман.

— А вы меня заставьте.

Тарман замер, его глаза сузились, на лице появилось сосредоточенное выражение, которое Ричер уже видел возле самолетного ангара. Расчет на восемь ходов вперед. Пару секунд Тарман молчал, а потом внезапно отступил назад и поднял правую руку. С пластикового дождевика с шумом полилась вода. Он жестом показал своим людям, что пришел их черед поработать. Они сделали по два широких шага и остановились. Мастер развел руки в стороны, а великан стал постукивать разводным ключом по левой ладони, шлепая влажным металлом по мокрой коже.

— Это будет нечестная схватка, — заметил Ричер.

— Надо было подумать об этом раньше, — ответил Тарман.

— Нечестная для них. Эти люди работали с ураном. Они больны.

— Они готовы рискнуть.

— Как Андервуд?

— Андервуд был глупцом. Я дал им респираторы. Андервуд отказался от защиты. Он был слишком ленив.

— А эти парни надевали респираторы?

— Они здесь не работают. Оба совершенно здоровы.

Ричер посмотрел на мастера и перевел взгляд на великана.

— Это правда? — спросил он. — Вы здесь не работаете?

Оба помотали головами.

— И вы здоровы?

Оба кивнули.

— А вы хотите, чтобы состояние вашего здоровья не изменилось в ближайшие две минуты?

Оба улыбнулись и шагнули вперед.

— Сделай то, что они просят, Ричер, — вмешалась Воэн. — Выверни карманы.