Носорог

Собственно, вывод из всего этого идиотского приключения следовал только один: я не просто оказался чёрт знает где и непонятно в чьём теле. Бывший носитель этого голубого «костюма» был существом определённо ночным… либо это следствие той самой травмы головы, что вроде как диагностировал тот рыжеусый врач.

Раздвинув тяжёлые, пахнущие пылью шторы, я вернулся к своей узкой скрипучей койки, осторожно уселся на её край и, подперев ладонью квадратный подбородок, удививший, кстати, мягкостью кожи, уставился на пейзаж за окном. Не то, чтобы вид был таким уж захватывающим, ночная улица, она и есть ночная улица, но кое-какие детали давали достаточно пищи для размышлений. Газовые фонари, например, или брусчатая мостовая, по которой однажды даже процокал копытами какой-то экипаж…

Я перевёл взгляд на тускло блеснувшую стеклом лампочку, болтающуюся на витом проводе под потолком моей комнаты, и пожал плечами. Электричество в доме, газовое освещение на улице… а учитывая ещё и гужевой транспорт, здесь, очевидно, являющийся вполне обыденным делом, можно сделать пусть предварительный, но вполне оправданный вывод об уровне развития здешней цивилизации. Хотя, конечно, всё не так однозначно.

Ту же крытую коляску под управлением засыпающего возницы тащила вовсе не лошадь, а что-то чешучато-зубастое, больше похожее на длинноногую ящерицу с обрубленным хвостом, а сияющий множеством огней дирижабль, проплывший в затянутом тучами небе, был слишком велик даже для этих воздушных кораблей, если, конечно, я правильно смог привязать его габариты к видимым ориентирам. А если вспомнить моё прошлое «включение» и кошачьеглазую медсестру, с лёгкостью левитировавшую в руки доктора какие-то склянки, то вопрос об уровне развития здешней цивилизации становится куда сложнее. Расы, опять же… ну, допустим, в моём прошлом отличий между неграми и монголоидами было, пожалуй, даже больше, чем между тем же рыжеусым полиглотом и медсестрой с кошачьими глазами, но… Да уж, это самое «но» отражается в зеркале каждый раз, как я к нему подхожу. Голубая морда с проклюнувшимся из переносицы рогом и зубастой пастью монстрика из дешёвого ужастика… Это как-то…

Как я ни старался отрешиться от вопросов, что ещё днём вызывали у меня натуральную мигрень, всё равно к нему вернулся. Как я сюда попал? Кто я?… Чёрт!

Прострелившая виски острая боль заставила откинуться на жалобно скрипнувшую кровать. Я обхватил голову руками и принялся мысленно твердить таблицу умножения. Не помогло. Перешёл на умножение двузначных чисел и, спустя минуту, боль всё же отступила. Но кое-что изменилось. В памяти словно кто-то приоткрыл заслонку, и мутные образы гор и каких-то городов стали отчётливее, а вместе с ними пришло понимание… осознание? Нет, скорее, всё же, знание. Вернулась часть тех знаний, что имелись у прежнего владельца этого синекожего тела, и не только. Эмоций почти не было, но теперь, пожалуй, я бы смог объясниться с рыжеусым полиглотом куда лучше. Да и с прежними соотечественниками, кажется, смог бы поговорить. Хоть как-то.

На пробу попытался проговорить вслух названия окружавших меня предметов, скривился от собственной рычащей шепелявости, но самое главное, понял, что чётко могу разделить свой «новый» язык и «прежний». А уж понять, какой из них первый, какой второй, проблемы не составило. На своём языке это синекожее тело говорит куда отчётливее и понятнее, нежели на моём. В смысле… Ай, и так понятно!

То есть, получается, что при разговоре я точно не перепутаю, на каком языке говорить. Уже неплохо. Правда, никакой личной информации в голове так и не появилось, но… не всё же сразу, верно? Главное, память возвращается, и это хорошо. Глядишь, через год-другой и вспомню свою жизнь, точнее, обе… Если раньше не сойду с ума от этих приступов.

Облегчённо вздохнув, я поднялся с многострадальной койки, покрутил головой, разминая шею и, бросив взгляд на бугрящиеся немалыми мышцами руки, упал на кулаки. Отжимания пошли легко и непринуждённо. Этому телу словно бы вовсе неведомо было понятие «усталость». На третьей сотне «толканий планеты», как говорил… кто-то, мне просто надоело это монотонное действо и я, легко оттолкнувшись ладонями от пола, оказался на ногах. Любопытно. Что-то я слишком удивлён таким результатом проверки. Раньше я так не мог? Стоп-стоп-стоп. Думаем в другую сторону! А что ещё я могу? Во-от, другое дело. Сейчас и проверим.

Убедившись, что боль не собирается превращать мой мозг в равномерно взбитый мусс, я облегчённо вздохнул и окинул комнату взглядом в поисках чего-нибудь, что могло бы заменить мне спортивный инвентарь. Но кроме койки, рукомойника и монструозного шкафа, здесь больше ничего не было. Впрочем, есть ещё чугунная «гармошка» отопительной батареи…