Носорог

И да, я уже почти не сомневался, что в недавнем бою с обоеруким стрелком мне довелось одолеть того самого Пикардийца, которого столь страстно поминал дед Фари. Равно как был уверен, что каюты в скрытой части надстройки сейчас пусты. Иначе бы на шум нашего боя давно должен был кто-то появиться. Если не на подмогу тому же трау, то хотя бы для того, чтобы посмотреть, кто здесь шумит и, ну, пусть не помочь своим в бою, но хотя бы сбежать под шумок сражения… а никакого «лишнего» шума я не слышал. Вывод? Здесь никого не может быть. Впрочем, от случайностей никто не застрахован, так что рыскать по каютам я буду со всей осторожностью…

Коридор оказался на диво коротким и заканчивался тупиком с двумя основательным дверьми. Долго мучиться выбором я не стал и, как и положено нашему брату, выбрал левую. Крутанув колесо кремальеры, я распахнул дверь, одновременно скрываясь за ней, чтобы уйти с линии возможной атаки противника. Пусто? А, нет… Ошибся.

Я стоял в дверях огромной каюты и с недоумением смотрел на возвышающуюся в углу огромную клетку из толстенных стальных прутьев, на дне которой сидело закутанное в какие-то лохмотья существо, пристально следившее настороженным взглядом за каждым моим движением.

М-да, а, собственно, чего ещё можно было ожидать от здешних уродов после их выходки с ошейниками?!

Глава 4. Ты — мне, я — тебе

Почесав маковку, я окинул взглядом гигантскую «птичью» клетку и, недолго думая, вцепился в её толстые прутья лапами. Не обращая внимания на шарахнувшегося назад и сжавшегося в комок пленника, я потянул штыри в стороны. Мышцы под моей изодранной рубахой взбугрились так, что и без того потрёпанная ткань затрещала, расходясь по швам, но упрямые железяки не поддались, только заскрипели жалобно. Пришлось вновь подключать телекинез, и вот теперь дело пошло на лад. Железо стало привычно податливым и прутья решётки легко разошлись в стороны… чтобы через секунду озарить каюту алой вспышкой и осыпаться ржавой трухой. Ещё и чистый пол вокруг уделали. М-маги, чтоб их!

Я вздохнул. И ведь мог же подумать о том, что владелец наверняка защитил свою собственность чем-то эдаким, ведь только-только с сейфами разбирался, но… инерция мышления, что тут скажешь? Хорошо ещё, что видимого вреда не получил, но с этим точно нужно что-то делать. Уже в который раз забываю о магии и напарываюсь на какую-то магическую дрянь! Нет, положительно, вернусь в Тувор — насяду на Падди с Уорри, пусть учат хотя бы опознанию магических вещей. А то ведь, так и доиграться недолго! Тем более, что хафлы мне теперь должны. Кстати, о должниках…

Я глянул на скорчившегося в уголке кутающегося в лохмотья и прячущего лицо за ладонями, пленника. Лицо-то прикрывает, но сквозь пальцы следит за мной точно… вон как глаз сверкает. Эх…

— Совекх-ткхую бежать откх-сюда, — буркнул я и, откашлявшись, договорил: — Экх-ткхо к-кор-ррыто ск-кхоро потонет!

— Хозяин не отпустит, — глухо, но вполне отчётливо буркнул пленник и, дёрнув головой так, что прикрывающие её лохмотья упали на глаза, задрал подбородок вверх. Сверкнула на свету оливковая кожа и… блеснула пряжка знакомого ошейника. Я непроизвольно рыкнул, отчего пленник вновь сжался в комок.

— Кхо-зяин — тр-рау? Или экх-тот… в шляпе? — постаравшись взять себя в руки, спросил я. Мой собеседник только головой качнул в ответ. — Впр-рочем… без р-разницы. Оба уже тр-рупы.

Я наклонился над пленником и тот, скребя ногами по железному основанию бывшей клетки, попытался отползти подальше. Тьфу ты!

— Да не дёр-кх-гайся ты! — отловив наконец удивительно ловко ускользавшего от моей хватки несчастного, рявкнул я, и тот обвис в моих руках безвольной тряпочкой. Такой же невесомой… Вспомнив, как срывал такой же ошейник с Фари, я сосредоточился и, ухватившись за бляху, послал в неё выверенный телекинетический импульс. Медяшка под моей рукой хрупнула и осыпалась на пол вместе с освободившейся кожаной лентой. Замерший было от испуга, пленник пискнул и поднял на меня взгляд зелёнющих, как первая весенняя трава, идеально круглых от изумления глаз… точнее, подняла. Вот же ж! Орчанка, чтоб меня! Хоть я их никогда и не видел, но опознал сходу.

Теперь я понимаю, почему зеленошкурые прячут своих женщин от чужих глаз! Сами они не отличаются внешней красотой, особенно на фоне всяческих трау и альвов… хотя, конечно, моему носорожеству только и судить о красоте других рас. М-да…