Носители духа

Наш Спаситель — Господь. Никакой человек не может спасти ни себя, ни других. Всех спасает Господь Иисус Христос, Спаситель мира, если сознаем свою гибель и обратимся к Нему с молитвой о спасении. Никогда никому Господь не отказывал в прощении, помощи и спасении, только нужно самому действительно почувствовать опасность своего положения, состояния гибели, т.е. сознать, что погибаем во грехах, что недостойны не только Царствия Божия, но недостойны даже и молиться. Если с таким сознанием человек будет обращаться к Богу с молитвой о помиловании и спасении, то такой человек получит спасение. Путь ко спасению — через покаяние в своих грехах, а не в осуждении ближних (№. 302).

Схииг. Иоанн:

Я написал, что буква убивает дух, но надо понимать намерение слов: буква убивает того, кто останавливается на ней и смотрит на нее как на добродетель, а не как на пособие к добродетели; конечно, плоды не бывают без листьев, однако смоковница засыхает без плодов (Письмо 15).

Иг. Арсения:

Жесток путь спасения, жестоко бывает иногда и слово, высказанное о нем, — это меч обоюдоострый, и режет он наши страсти, нашу чувственность, а вместе с нею делает боль и в самом сердце, из которого вырезаются они (№ 3, С. 135).

...Наше, единое нам свойственное, это разумение своей греховности и вера в Господа, спасающего нас, которого будем призывать в смирении, оставляя на Его волю самое спасение наше (С. 137).

...Произволение спасения есть единственная деятельность духа человеческого, необходимая в деле спасения. Не оно спасает человека, но оно необходимое условие в спасении. И предваряет его призвание Божие и утверждает его сила Божия, но все-таки оно от человека, хоть самое немощное, как и все человеческое (С. 146).

Закон чем больше требовал, тем более немоществовал человек. В нем открывалась греховность, наконец совершенная невозможность исполнить его. Господь Иисус Христос умертвил в Себе грех и упразднил правду законную, убивающую человека, приобщив его закону благодати, жизни и свободы, который открыл ему в Себе (С. 152).

Сидя в келии, мы боремся с помыслами страстными, греховными, а среди людей — с самими страстями... В келии мы изучаем слово Божие, а среди людей должны стараться исполнять его... Исполняться же они [заповеди Евангельские — сост.] могут тогда, когда вы свою душу будете становить на пути самоотвержения, а целью действий своих будете иметь отречение [от пристрастий — сост.]... Это состояние души сейчас же укажет на то, что должно быть в ее отношениях с людьми, с ближними. Она сейчас найдет эту среднюю меру, которая чужда сласти, человекоугодничества, как одинаково чужда холодности, жестокости, жесткости. Эта средняя мера есть любовь. Блаженное самоотвержение! пребывая в нем и среди огня не сгоришь, и среди воды не утонешь, а с самостью не только в затворе келии, но и в самом раю погибнешь (С. 161–162).

Господь воздаст душе радость спасения Своего, тогда она поймет, что обрела Его там, где потеряла себя; и ощущение спасения восчувствовала там, где вкусила горечь смерти; и прославила Господа, спасающего ее там, когда все ухищрения ее спасти себя оказались ложными, когда она от всех отреклась, как от мерзости и неправды. Господи, Ты Сам спасение души моей!

Спасение возможно на всяком месте и во всяком деле, его не нужно искать вне нас, все в своей душе можно найти, и рай и ад (С. 215).

Отречься от себя. Но что такое я? Себя познать, как следует, увидать всю нечистоту своей души, всю ее страстность, всю немощь, вот в чем заключается задача всей жизни для тех, кто искал спасения. Спасения, ...но от чего мы спасаемся? Мы спасаемся из той погибели, в какой находимся. Значит, узнать, какая погибель нас окружает, вот самый насущный вопроc. Эта погибель наша общая, погибель, устроенная нами самими, из наших страстей и грехов, погибель, которую мы в себе не видим, даже не подозреваем (С. 224).

Схим. Ардалиона:

Все хорошо в свое время и на своем месте, а не вовремя и самое хорошее вредно. Такое-то оно, человеческое добро: то, что вчера нас спасало, сегодня губит. Одно добро Божие вечно, неизменно, всегда истинно и неложно; оно-то одно и спасет нас (С. 505).

Страсти

Во время кончины сластолюбивое сердце служит для души темницею и оковами; любящее же подвиг — дверью отверстою.

Преп. Марк Подвижник.

«Слово о законе духовном». Гл. 20

Грехи, закосневая в душе, обращаются в навыки, столько же сильные, как природа, а иногда более сильные, нежели природа. Греховные навыки называются страстями.

Свт. Игнатий (Брянчанинов)

Т. 1. С. 371

Свт. Игнатий (Брянчанинов)

Страсти противоестественны непорочному естеству нашему, каким оно было создано; противоестественны страсти и естеству обновленному; они естественны падшей природе (1. 487. 2006).

Человек, до искупления рода нашего Спасителем, не мог противиться страстям, хотя бы и хотел (1. 487. 2006).