Носители духа

27 октября 1857 г. архимандрит Игнатий был хиротонисан во епископа Кавказского и Черноморского. В речи при наречении он раскрыл стремления своей души: « Во дни юности своей я стремился в гл у бокие пустыни, но я вовсе не мыслил о служении Церкви в каком бы то ни было сане свя­щенства. Быть епископом своего сердца и приносить в жертву Христу помыш­ления и чу в ствования, освященные Духом, — вот высота, к которой пр и влека­лись мои взоры».

В 1861 году свт. Игнатий уходит на покой в Николо-Бабаевский монастырь (при этом даже денег на отъезд у него не оказалось). Здесь он внимательно пересмотрел свои прежние сочи­нения, написал новые. Множество его назидатель­ных писем относится к этому периоду.

30 апреля (по ст. стилю - 13 мая по н.ст.) 1867 года, в Неделю жен-мироносиц, келейник застал святителя лежащим на постели с раскрытым каноником. Смерть застала его ум занятым молитвою. Но его служение не прекратилось и по смерти.

Творения свт. Игнатия уже при его жизни получили благодарное признание у ищущих духовной жизни.

Многочис­ленные изда­ния творений Владыки Игнатия быстро расходились по обителям и частным лицам по всей Русской земле. Это продолжается до настоящего времени. Даже на далеком Афоне творения святителя получили извест­ность и благоговейное одобрение.

Как оценивали святителя Игнатия и его аскетическое наследие наши святые и подвижники 19-20 вв.?

Преподобный МакарийОптинский сравнивает его с великим подвижником древней Церкви Арсением Великим. « Был Великий Арсений, и у нас в России был бы свой Великий Арсений, если бы он пошел другой дорогой. Это – Игнатий (Брянчанинов). Это был великий ум». Действительно, свт. Игнатий, вопреки своему самому ревностному желанию, промыслом Божиим был снят с пути уединения, с пути затвора и созерцательной жизни и поставлен на другую дорогу- руководства столичным монастырем (а затем и епархией) со всеми вытекающими отсюда последствиями. Об этом свт. Игнатий писал: « Ни к чему в ней не прил е пилось сердце, ничего мне в ней не нравится. Я занимаюсь ус т роением ее как обязанностью, принуждаю себя любить Сергиеву пустынь. Обитель эта совершенно не соответствует потре б ностям монашеской жизни. Одного прошу, чтоб развязали меня с Сергиевой пустынью. Всякое решение Святейшего Синода приму с благодарностью». Так, вместо наставника монашествующих - Великого Арсения - Православная Церковь получила другого Великого наставника всех христиан, ищущих духовной жизни.

Прп. ЛевОптинский свое отношение к святителю Игнатию, своему бывшему послушнику и ученику, выразил в таких словах: « Я не в силах принести Вам моей благодарности за Вашу любовь и усердие к м о ему убожеству».