Носитель Искры. Враг моего врага

Чай они уже давно допили и теперь просто сидели у уютно потрескивающего камина. Мужчина неотрывно смотрел в огонь, словно пытаясь проникнуть в какие-то одному ему ведомые тайны этих пляшущих язычков, а Геата откровенно клевала носом, день у неё выдался тяжёлый, тут никаких сомнений. Потому очередная пауза затянулась слишком уж надолго и, когда девушка это осознала, нарушать молчание уже было как-то даже некультурно. К счастью, Лазарис вскоре оторвался от пламени.

— Пойдём, я покажу, где ты можешь лечь.

— Да, спасибо большое… — она хотела сказать ещё что-то, но слова потонули в глубоком зевке.

— Смотри, муха залетит, — улыбнулся Мастер Хаоса, — пойдём-пойдём.

Они прошли мимо той комнаты, где остался Марн, повернули за угол и в конце короткого прохода обнаружилась дверь в ещё одну спальню. Маленькая уютная комнатка с большим фонарём, из окна которого открывался прекрасный вид на ночной лес, отсюда казавшийся тихим и мирным, односпальная, уже застеленная кровать, вместо одеяла чуть колючий шерстяной плед, на прикроватной тумбочке — торшер и небольшая стопка книжек, в застеклённой дверце шкафа напротив просвечивающие через окно звёзды. Геата, переступив порог этой спаленки и вдохнув лёгкий аромат дерева и бумаги, ощутила, как голова закружилась от какого-то невероятного душевного тепла. Она понимала умом, что весь этот дом Лазарис возвёл максимум пару месяцев назад, но сердце и душа твердили: это место стояло посреди Диких Земель долгие годы и просто ждало жильцов.

— В такой же комнатке много лет назад я спал сам, когда приезжал на лето к бабушке, — словно почувствовав её эмоции, пояснил мужчина. — Я постарался повторить всё в точности, разве что книжки другие.

— Почему вас называют монстром? — подняв руку к лицу, Геата поймала катящуюся по лицу солёную капельку. Она не понимала, почему именно плакала, но почему-то чувствовала, что именно сейчас в этом не было ничего неправильного.

Однако своими следующими словами Лазарис разбил это чувство вдребезги.

— Может быть потому, что я убивал людей тысячами? — он подошёл и сел на кровать, тяжело, словно его по-настоящему мучали старческие боли, опершись руками о колени. — Послушай меня, девочка, очень внимательно. Я вижу, о чём ты сейчас думаешь. Вижу, как ты романтизируешь и приукрашиваешь мой образ, делаешь меня жертвой злого культа, жертвой несправедливой власти, жертвой обстоятельств, в конце концов. Вижу, что ты ищешь и уже, вероятно, даже находишь причины считать моё дело правым и даже, возможно, начинаешь хотеть ко мне присоединиться. И, скажу честно, я не против. Ты ещё тогда, в академии, была моей любимицей и видеть тебя рядом будет для меня большой радостью, плюс к этому ты довольно перспективный Мастер. Но именно потому, что ты значишь для меня так много, я хочу, прежде чем ты примешь какое-либо решение, снять с тебя розовые очки. Ты меня слушаешь?

— Да…

— Только не плачь, пожалуйста, этого мне ещё не хватало. Так вот. Пойми простую вещь. Да, многое, что про меня говорят — ложь. Я не ем детей, не вскрываю животы беременным и не принимаю кровавые ванны. Но даже если забыть обо всех слухах, домыслах и пропаганде, я останусь, как меня и называют, самым опасным человеком последнего столетия. Я монстр не потому, что на меня повесили такой ярлык какие-то нехорошие дяди. Я монстр, потому что я творил и буду творить вещи, которые не способен творить человек. И это не потому, что я вынужден, не из-за обстоятельств или злого рока. Это моя воля и мой выбор. И я ни на секунду не пожалею о нём. Ты говорила о Ласиане и запнулась, потому что думала, что мне будет некомфортно вспоминать о том, что я с ним сделал? Это не так. Я не испытываю ни стыда, ни вины. Потому что тогда я должен был это сделать и Ласиан, так вышло, попал под руку. Ему не повезло. Я действительно рад, что он смог разобраться в себе и своих проблемах. Но, доведись нам встретиться, я не стал бы извиняться. Сегодня мы с тобой отлично посидели и пообщались и мне было по-настоящему приятно вновь с тобой увидеться. И завтра, если ты захочешь, я провожу тебя и твоего парня до границы Диких Земель и вы спокойно уедете, как я и обещал, я ничего вам не сделаю. Но если ты решишь выбрать сторону Эрда и однажды нам доведётся встретиться на поле боя, я убью тебя, что бы между нами ни было. А если ты всё-таки решишь присоединиться ко мне, знай: с чистыми руками ты не останешься. Я понимаю, что в каком-то смысле я — твоя ностальгия, как и ты — моя. Но я не дам этой ностальгии управлять моими мыслями и решениями. И ты не давай. Мы поняли друг друга?

— Да.

— Хорошо. А теперь ложись, поспи.

— После такого это будет проблематично… — чуть истерично усмехнулась Геата.

— Сомневаюсь. Готов поставить свой чайный сервиз: стоит тебе коснуться головой подушки — и ты тут же вырубишься. Усталость не победить тяжёлыми думами. А порассуждать можно и завтра, на свежую голову. Будить и торопить тебя я не собираюсь.