Операции по их спасению предшествовала цепь невероятных событий: короткий звонок, чтобы извиниться перед матерью, — чудовищные новости — затем стремглав вниз, в стерильную белую пусковую башню с криком о помощи к техникам по радиолокации, которые помогли установить местонахождение телефонного аппарата, — в охапку шлем и карантинный костюм и снова бегом из карантинной зоны — остановить мототележку, которая домчала ее до медицинского корпуса.
Проблесковый сигнал...
Взлет продолжался. Сара знала, что корабль уже на много миль поднялся над земной поверхностью и что она еще не взорвалась, но оцепенелость от перегрузки не проходила, и она даже не могла повернуться и перехватить взгляд Гордона.
Она сидела в вертолете, опустившемся на мост из сухого серебристого дерева цвета мотыльковых крыльев. Мост перекинулся над большим болотом, но поисковые прожекторы вертолета почти сразу нашли Дженет и Уэйда.
Двигатель замедлил обороты, винт остановился, и, выскочив из вертолета, Сара заглянула через край моста. Прожекторы высвечивали ее сзади, и она понимала, что предстала перед матерью и братом только как астральное видение, радиоактивный ангел в плексигласовой капсуле, окруженный потрескивающими электрическими разрядами и несущий Слово.
Траектория подъема шаттла стала более пологой, перегрузка пошла на спад.
— Мам, Бога ради, скажи мне, что происходит.
— Не сейчас, дорогая, это слишком... грязно. А тебе еще понадобится твоя головка для полета.
— Мам, я и сама вижу, что тут сплошная грязь.
Уэйд, уложенный на пластиковые носилки, подмигнул Саре.
— Не волнуйся, Сара, вот как прилетишь обратно...
— Я просто не выдержу, — яростно фыркнула в ответ Сара.
— Выдержишь, — сказал Уэйд. — По утрам на Рождество у тебя всегда был самый холодный нос.
— Только потому, что накануне Рождества я всегда спускалась среди ночи вниз и разворачивала все подарки, чтобы посмотреть, что там.
— Правда? — спросила Дженет.
Ее засунули в такую же пластиковую эвакуационную упаковку, как и Уэйда. Казалось, ни Уэйда, ни ее мать ни капельки не смущало их странное, неловкое положение. Несмотря ни на что, вид у них был крайне умиротворенный.
— Спасибо, что вытащила нас, дорогая.
—
— Да. Ты ведь многим рисковала.
— По правде говоря, не очень. Конечно, мне устроят разнос, но скоро остынут.
— Ты не станешь... вызывать копов? — спросил Уэйд.
— Не думаю, что НАСА понравится, если вся эта история просочится в газеты и в уши обывателей.
Огромный вертолет стал подниматься. Уже в воздухе Уэйд спросил:
— Карантинный костюм, который на тебе, защищает от бактерий?
— Да.
— Так что, скажем, если у человека нет иммунной системы, он может носить такую штуку и никогда ничем не заразиться?
— Возможно. Но во всех нас столько разных паразитов, что это будет все равно что запереть дверь конюшни, когда лошади уже убежали.
— Помнишь этот старый фильм — «Мальчик в пластмассовом пузыре»? — спросил Уэйд.
— Конечно.
— А про что он? — поинтересовалась Дженет.
— Этого парня, — сказал Уэйд, — играет Джон Траволта. Он родился без иммунной системы, поэтому живет в пузыре в доме своих родителей. Но однажды этот пузырь чертовски ему надоедает, он прокалывает его и выходит в настоящий мир.
— И умирает? — спросила Дженет.
— А как ты думаешь? Конечно. Но по крайней мере ему удается увидеть настоящий мир.
Дженет задумалась.
— Знаешь, дорогая, — сказала Дженет Саре, — как только полет закончится, ты наконец обретешь свободу.
— Свободу?
— Именно, дорогая. Уже ничего не надо будет доказывать. Ты сможешь жить своей жизнью. Тебе не придется больше подстраиваться под чьи-то представления.
— Ты имеешь в виду папу?
— Я имею в виду всех.
— Правда?
— Правда.