Норик

— Агатка, вставай! Уважаемые зрители! Заранее просим у вас прощения, если наша Смерть-дева промахнется! Сами понимаете. Ножом проткнутая данка — не очень аппетитно. — Разоткровенничался Кицум.

И начал объяснять публике:

— Но не стоит беспокоиться! Живучая, гадина! Два раза нож попадал в шею. Посмотрите на шрам! Еле выжила! Один нож вошел под ребро! Посмотрите на шрам! Мы уж думали, что придется покупать еще одну, тратиться… Но, она живуча, как дикая кошка!! Почти заросло! Посмотрите на шорам! — Клоун устанавливал девушку у щита. Развел ей руки, которые из-за широких рукавов, застегнутых на запястье казались крыльями.

— А сегодня ее ну точно прирежут! У госпожи Таниьши дрожат руки! У нашей Смерти — личная беда. Купец обещал забрать с собой в Мельин, да вот оставил тут… И теперь я готов поставить одну серебряную монетку против золотого, что Таньша попадет в данку.

Шпрехшталмейстер счел нужным наконец-то прервать словоизлияния клоуна:

— Господа, прошу вас не делать ставки. А то меня обвинят в том, что занимаюсь нечестным промыслом. Сами понимаете, это моя собственность, настоящий хозяин — я, а за золотой наш клоун не то что данку, меня зарежет. — Ответом было радостное хихиканье. Прирезать хозяина мечтает любой.

Агата уже стояла у щита. Женщина в черном платье метнула нож. Зал ахнул. Метательное оружие пробило рукав. Еще один нож — вонзился над первым таким образом, что правая рука оказалось между ними. Еще нож, еще… рядом с ухом

— Не попорть мое имущество!!! — дурным голосом верещит Кицум. — А то подрежешь ей уши, она на человека станет похожа!

Нож попал в щит плашмя и громкий стук разлетелся под сводами арены, напоминая что ошибки возможны и кровь из тела дану готова брызнуть в любой момент.

Вот уже последний нож летит и вонзается высоко между ног, пробивая штаны. Поклоны, аплодисменты….

— Жаль, что это девка! — орал Кицум, когда нож вошел под самую промежность. — Ща бы все штаны красными были! Хотя как знать, может она пока не стала выступать со Смертью и была мощным данским парнем? Ну, стой, где стоишь!

Кицум вытащил лук. Состязания лучников в имперских городах проходят достаточно часто, и зрителей меткой стрельбой не удивишь. Клоуну, однако, это удалось. Он умудрялся направлять стрелу из лука в одну сторону, а она упорно летела в другую.

Мастер Оптик наклонился к Яссоку, который не сводил глаз со стоящей у щита девушки:

— У него в руке уловка зажата. Это такая бронзовая штука…

Яссоку было не до уловок. Его сердце каждый раз болезненно дергалось, когда стрела отправлялась в сторону щита. Ножи, втыкавшиеся не в пример стрелам ближе к гибкому девичьему стану, не так волновали юношу. Несмотря на зловещее одеяние метательница делала свое дело красиво и четко. А вот дурашливый клоун… Вот, он обернулся на какой-то крик из зала и собирается пустить стрелу в зрителей… Тетива отпущена! Женский визг. Но вместо стрелы в зал летят водяные брызги.

— Тварь свиная, — восхищенно ругнулся мастер Дэн, — как же это он сделал? Понятно! У него трубка с изогнутым концом. Стрела идет по трубке до изогнутого места. Мне это кажется возможным…Так и выпихивается вода, залитая заранее… Хитро…

На манеже уже работали акробаты. Клоун послал свою рабыню в круг, та скинула рубаху и штаны, оказалась в короткой юбчонке и кофточке. Правда трюков: кувырков и прыжков Агата не совершала, а просто ходила около братцев и делала «фигуры». Братья — акробаты Тукка и Токка (по крайней мере так их объявил Онфим) успеха не имели.

— Слышь, Данка, а вот если бы тебе разрешили делать все, что хочешь, вот, что бы ты делала?

— Я сладко ела, сладко спала, сладко пила…

— Стой-стой! Так ты сладкое, значит любишь? Тебе везёт! Ты была послушной и я тебя сейчас награжу! Смотри на меня! Я — последний волшебник эльфов! Закрой глаза! Я превращаю тебя в королеву пчел. Всех дорогих зрителей превращаю в пчел! Сейчас, сейчас они понесут тебе мёд! Ты хочешь сладкого, теменного, тягучего, пахучего, отдающим кленовым соком густого мёда?

— Да-а-а-а…

— Спит, это хорошо. Тётка! По чем у тебя яйца?

— Десять!

— Сдурела! Или их петух снес? А гнилые груши почем?

— Какие они гнилые? Они еще совсем хорошие! По пять!

— Дай три штуки.

— Дорогие зрители, сейчас я дам вам груши, и по моей команде — кидайте в данку!

— Ей, тетка, — Мужиковатый посетитель в одежде ремесленника протянул монетку, — и мне дай грушу для ребенка.

— И мне, и мне… — Раздалось со всех сторон зала.

Гнилые груши разошлись по цене чуть дешевле съедобных практически моментально. Как и яйца, которые с безденежных посетителей брали в качестве платы за вход.

— Данка! — Орал клоун, — летят пчелы несут мёд… Пскай! — По военному командовал Кицум.

И мягкие гранаты полетели…

— Агатка, проснись! Ну, видишь, мечта всех дану исполнилась — ты вся в сладком. — А ну быстро за водой и убирай свой мёд!

Уж как довольны зрители оказались «медовой» потехой — и не передать.