Номерные сказки

— Экспертизу надо устроить! — дернул его за рукав возникший, как всегда, из ниоткуда шут. — У них анализы взять, а у него рясу. А то, может, это собаки были. Зря отпустили-то.

— Зря! — опять крикнул тот, которого сторонились.

— Следующий! — велел царь.

Баба в застиранном кокошнике высунула длинный нос из клетки и закричала:

— Ваше преподобие! Согласная я! Посовещались мы с мужем! Согласная я! С вами оно невелик грех будет, тока погодим, пока пост кончится! Тогда на сеновал и приходите! Согласные мы, отпустите, ваше преподобие!

Один из стоящих поодаль клобуков быстро отвернулся, заложил руки за спину и стал насвистывать что-то литургическое. Царь поглядел на него с сомнением.

— Грудастая баба! — заметил шут, показывая на клетку. — Дьяволово отродье, у добрых людей сразу столько-то не бывает. Если уж в клетку посадил, так в Европу надо везти, шапито разбивать, на такое диво поглядеть гульденов-то не пожалеют.

— Дурак! — сухо сказал царь. — За веру бдим, а тебе работы нет, а ты встреваешь.

— Тогда виноват, — пожал плечами шут и отошел в сторону.

— Что-ж, хрисьяне, все согрешили? — тяжело вздохнув, вопросил царь.

— Провинились, батюшка! Так ить замолим! — отозвался один из клетки, староста, — Раньше замаливали, и теперь замолим! А что их преподобиям куренка не отдал, так то извинюсь. Им же, куренком, и караваем впридачу извинюсь. И две головы сахарные, ваши преподобия! А Сашку-пастуха всем миром выпорем в вашу честь, чтоб частушек не пел!

После этих слов подул свежий ветерок, солнце на небе покачнулось, перестало палить и просто ярко засветило.

Процедура кончилась. Царь отворил клетку и протянул руку для целования.

— Расходись, сукины дети. Не шалить. Бога бояться. Работать. Плодиться. Нда, ну и груди... Молитвы возносить. Следить там, чтоб... Сеня!

Шут бросил папироску и подбежал на профессионально кривых ногах.

— Тута я, величество!

— Пока тута, — многозначительно произнес царь и показал глазами на небо. — А потом тама. И все будем. Потому — религия! И воровать нехорошо. Понял?

— Ты это мне говоришь, величество? — невинно спросил шут.

Царь почесал нос. Шут был прав. Царь оглядел маленькое скопище клобуков и поежился.

— Иди передай им, чтоб по дворам больше не ходили. В палисаднике пусть сидят. В карты, скажи, разрешаю. Как помазанник, в карты разрешаю, а по дворам чтоб не ходили.

Вечером во всем царстве было тихо и спокойно. По-крупному никто не грешил. Основы крепли. А царь с шутом восемнадцать раз выпили за здравие и ни разу за упокой.

Сказка №5

В понедельник пришло дерзкое послание от соседского царя. Секретное зачтение его с последующим обсуждением проходило на чрезвычайной ночной думе. Сбиваясь и поминутно ужасаясь, грамотный боярин дочитывал собравшимся наглую бумагу. Царь слушал молча, бояре сжимали кулаки, духовенство ахало.

— "...Како есть ты дурак невиданный, в рот тебе хрена два мешка, и фитиль у тебя вместо головы горелый, попугаева твоя морда конская, тако же и лысый ты хорек, с обоих сторон обгаженный. И нет у тебя чести царской, а токмо к поносу способность, и я сусед твой, ни грамочки тебя не уважаю!"

Грамотей закончил и в страхе глянул на царя.

— Насчет поноса таки прослышал, гад, — медленно произнес тот, суровым жестом заправляя бороду под рубаху. — Это с лекаря спросим. Строго спросим, на дыбе. Или на клизме спросим. А остальное сиречь клевета и поругание. Тут без конной атаки не обойтись. Оккупация нужна и посевов потоптание. А экземпляр, собака, третий послал. Другие, значит, суседям направил, для посмешища. Обе пушки зарядить надо и молодых призвать. Карту надо и карандаш красный и синий. Высказывайся, служивые.

Бренча наградами, с лавки встал пожилой богатырь, командующий и начальник штаба в одном ороговевшем от долгой службы лице. Говорил он так же четко и быстро, как мыслил:

— С тыла зайтить. В тыл вдарить. Мы — синие, они — красные. Это главное. С другого тыла зайтить. Опять вдарить. Это тактика. В плен не брать, а брать деньгами. Лошадьми брать. Сундуки. Одежду. Бусы, если хорошие. Это план.

— Ну как, бояре? — спросил царь.

Все согласно закивали. Уснувших покачнули заботливые соседи.

— Тогда поутру, как выспимся, — решил царь. — До обеда мобилизация, а как пообедаем — вдарим. Пуху на ем, крокодиле, не оставим!

На следующий день, отобедав вместе с войском из походного котла, царь обтер рот простой солдатской шинелью, курнул со всеми из общей полковой трубки и залез на воз. Солдаты крикнули "Ура"!, "Есть", "Бис!", царь облобызал хоругвь и сказал речь.

— Настал час, братья! Против идиота многозлобного вас поднимаю, солдатушки! Во имя непосрамления и трижды родины всеединой шеломы надеваем, офицерушки! Укатаем их, груздей, чтоб любому стрекулисту неповадно было! Как с воза прыгну — вперед! До околицы с песней, затем по-пластунски, с горы аллюром, через ров — прыжками! За мной, соколики!