Ноль ноль ноль

И вновь планы второго сына не совпадают с планами отца. Переубедить Сальваторе невозможно: он не хочет быть инженером, он хочет стать земледельцем и скотоводом, в лучших колумбийских традициях. Судя по всему, так он в том числе пытается поквитаться за отца, который после тридцати лет лишений смог купить себе дом, но вынужден был потом продать любимую ферму, чтобы не платить мзду вымогателям-повстанцам. Что можно возразить сыну, которому хватает упорства попытаться сделать то, что не удалось тебе самому? Сказать, что это слишком опасно, слишком сложно? Род Манкусо известен своим бесстрашием, и, получив диплом сельскохозяйственного факультета, Сальваторе возвращается в Монтерию, где обустраивается на ферме “Кампаменто”, которую недавно унаследовала от своего отца Марта. Земля там плодородная, а дом, стоящий на этой земле, – настоящее сокровище. Дон Сальвадор выступает поручителем, когда его сын берет ссуду, чтобы превратить свое хозяйство в идеальную ферму, приносящую прибыль. Нужно вставать на рассвете, трудиться в поте лица, как это делают крестьяне, и даже больше. Применить на практике отцовскую философию – это тяжелый труд. Проходит два года, и асьенда[56] “Кампаменто” вызывает не только восхищение окрестных земледельцев, но и пристальное внимание повстанцев, чьи аппетиты неуклонно растут.

На рубеже девяностых годов края, в которых начинает уже добиваться известности Сальваторе, больше всего похожи на загнивающий Дикий Запад. В департаменте Кордова уже давно потеряли счет бесчинствам повстанцев: вымогательствам, расстрелам, угону скота, похищениям ни в чем не повинных людей, среди которых много женщин и детей. Политики бездействуют, силы правопорядка неспособны оказать сопротивление, и герилья этим пользуется. Десятилетием ранее скотоводы и земледельцы департамента Антиокия впервые собрались в Медельине, чтобы вместе найти решение этой проблемы. Так родилась земледельческая ассоциация Магдалена-Медио[57]. Никаких призывов к революции, только воплощение в жизнь декрета 1965 года, позволяющего крестьянам брать в руки оружие для самозащиты при поддержке местных властей. В условиях тотальной войны, когда монополия на насилие, определяющая любое современное государство, больше не играет никакой роли, военные и земледельцы встают плечом к плечу, чтобы выявить и уничтожить общего врага. Однако положение крестьян в Антиокии и Кордове остается тревожным. Цены на землю и скот падают на одну пятую.

Сальваторе Манкусо знает об этом не понаслышке, как знает он и всех повстанцев, все их названия-аббревиатуры, штатную структуру и дислокацию. Годами он слушал рассказы об их произволе, собирал примеры успешного противостояния этим бандитам, паразитирующим на труде честных людей, плодами которого они питают свои мечты о низвержении устоев. Он готов. Если десятилетия изнурительного труда не смогли сломить иммигранта-электрика, то сын его, полный сил и готовый костьми лечь ради своей земли и людей, точно не сдастся. Пускай только сунутся, если посмеют.

Светает. Косые лучи окрашивают охрой землю у ног Сальваторе. Поначалу он не может разглядеть, что за три тени приближаются к нему со стороны восходящего солнца, пока они не подходят ближе и не оказываются повстанцами. Сальваторе поднимает ружье и без долгих раздумий направляет его на чужаков. Повстанцы говорят, что их босс хочет с ним встретиться, но Сальваторе отказывается идти с ними.

На ферме Сальваторе работает Паррита, сообразительный парнишка двенадцати лет. Он ничего не боится, и взрослые над ним подшучивают: мол, как вырастет, то испугается, Колумбия-де любого вмиг научит уважать силу. Но Паррито в ответ лишь пожимает плечами. Сальваторе нравится его нахальство. Он посылает за Паррито, дает тому рацию и велит проследить за тремя повстанцами – разузнать, где их логово, и сидеть в засаде до дальнейших распоряжений. А сам тем временем уговаривает полковника, командующего расквартированным в Монтерии батальоном “Хунин”, дать ему людей. Следуя указаниям Парриты, они выслеживают ту троицу и убивают.