Ноль ноль ноль

Что ты чувствуешь, когда на входе в банк, в котором у тебя счет, надо пройти в бронированную дверь, пропускающую только по одному человеку за раз? О чем думаешь, когда стоишь в очереди к окошку, чтобы сделать перевод, получить деньги по чеку, разменять деньги, чтобы было чем давать сдачу в твоем баре или магазине? Когда хочешь взять ипотеку на дом и в качестве гарантии должен предоставить справку о зарплате отца, потому что у вас с женой временные места работы? Какие ассоциации вызывают у тебя теперь выражения вроде “кредитное плечо”, “рейтинг”, “кризис ликвидности” и “дефицит”? “Хедж-фонд”, “субстандартные закладные”, “кредитное сжатие”, “своп”, “слепой траст” – какие из этих слов ты мельком слышал? А значение каких из них сможешь объяснить? Ты убежден, что принадлежишь к тем 99 %, чье богатство равно богатству оставшегося 1 %, – и тоже веришь, что в том, что ты едва сводишь концы с концами, виноват финансовый капитализм? Банки могут заставить государства – а значит, и тебя тоже, только тебе-то они кредит не продлевают, – дарить им миллиарды; тебе тоже кажется, что это исполинский Молох, во главе которого стоит невидимая и неприкасаемая клика спекулянтов и руководителей, получающих больше, чем самые высокооплачиваемые звезды кинематографа и футбола? В чем-то ты ошибаешься. Никакая таинственная сила тебя не душит, никакого Фантома, закончившего лучшие университеты мира, одетого в баснословно дорогие костюмы, ведущего себя со сдержанным достоинством, нет в природе.

Я уже приводил примеры на этот счет. Вроде той истории с мафиозо средней руки, собравшимся выкупить банк за жалкие пятнадцать миллионов евро – пятнадцать миллионов заплесневевшими купюрами, которые вынимают из магазинной тележки, пересчитывают, а потом прикарманивают. Я упоминал уже и некоторых наркодельцов, которые на свою беду ошиблись с выбором кредитного учреждения, желая не только пустить в рост свои доходы от кокаина, но и продать произведения искусства – полотна Рейнольдса, Рубенса и Пикассо. Но на каждый такой случай приходится десятки других наркоторговцев, чей выбор падает на правильные банки – в офшорах или в крупнейших мировых финансовых центрах.

Банки и их власть – такое же творение человеческих рук, как и все остальное. В том, что эта власть оказалась настолько губительной, винить надо не только обдолбанного жадного брокера или отдельного продажного чиновника, а сразу всех: от трейдера, которому дозволяется вести самые рискованные операции, и команды специалистов, скупающих на мировом рынке ценные бумаги, которые потом так или иначе сольются в фондах, предложенных их же собственными организациями, до простого служащего, который по чьему-то совету поможет тебе пристроить понадежнее сбережения, и вплоть до кассира. Все они исполняют распоряжения банка, и зачастую они честные люди. Честные не только в том смысле, что они не совершают преступлений, – они искренне верят, что действуют во благо банка, а значит, и не пытаются навредить клиенту. Иногда их честность чуть сдает позиции, но не по личным корыстным мотивам, а из-за подчинения привычному порядку вещей, негласным указаниям, защищающим интересы банка. Это случается и на верхних, и на нижних ступенях иерархии и тоже является частью системы. Вот мы и подошли к механизму планетарного масштаба, который может казаться тебе плодом заговора, тогда как на самом деле в основе его функционирования лежит принцип, известный как “банальность зла”[87].

Но раз уж в качестве шестеренок выступает огромное количество покорных, заурядных людей, из-за попавшего в него зернышка этот же механизм в любую минуту может заесть. Взять, к примеру, человека, который, не случись 11 сентября, так и сидел бы в пронизываемом сыростью кабинете одного из лондонских полицейских участков. Но вот только рухнули башни-близнецы, Соединенные Штаты начинают приходить в себя. Джордж Буш-младший издает Патриотический акт, призванный, помимо прочего, предотвращать, выявлять и преследовать международное отмывание денег и финансирование терроризма. Принятие этого закона приводит к введению особых мер в банках США, распространяющихся на юрисдикции, учреждения и банковские счета, подозреваемые в причастности к отмыванию грязных денег. Максимальная прозрачность финансовой деятельности и отчетности по ней, ограничение межбанковских операций и ужесточившиеся меры наказания нарушителей – американская анти-террористическая политика затронула все.