Ноль часов по московскому времени. Новелла III

— М-м… — он вдруг встрепенулся, — а были ли деньги? Могли ведь и как-то сделку переиграть. Например, покупатель предложил ему долевым участником оставаться?

Мелькнуло опять, что не самое глупое у нас начальство.

— Так, Митя, дело открывать в любом случае надо, потому что она не успокоится, я-то знаю. Экспертизу на отпечатки пальцев сделаем… что ты морщишься — нет почти наверняка ничего, но мы обязаны. Начинайте прорабатывать всех троих, постарайтесь уже сегодня. Находите способы вытянуть у них информацию про деньги. Раз они «левые» — будут, конечно же, отпираться, но ищите подходы, и потребуйте, чтобы представили договор купли-продажи. Далее, у людей такого рода вряд ли у всех между собой хорошие отношения, внешне хорошие, а внутри кто-то на кого-то зубы точит, потому что его работа важнее, потому что чего-то не так про него сказали, и можете мне поверить, вы еще в жизни не раз столкнетесь, — огромную роль играет зависть. У нас она жутко развита… хе, анекдот про золотую рыбку знаете?

Я сразу вспомнил, а Лешка замотал головой.

— Сначала поймал ее немец, та — «отпусти, что тебе сделать?», немец заказал себе фабрику. Поймал француз, заказал двух любовниц, загородный дом с винным погребом. Русский поймал, стал думать… «А вот, — говорит, — бедно живу, ничего почти нет. А у соседа закрома ломятся, добра всякого полно. Сделай, рыба, чтобы и у него ни хрена не было».

Полковник вовсю захихикал, и так, будто рассказал про хорошее-радостное. Лешка заржал. Я тоже присоединился к их смеху, но с грустным ощущеньем внутри — интересно, существует ли еще страна с таким о себе анекдотом?

…

Плана расследования в голове никакого и нет желания напрягаться, оттого, наверное, что по дороге настроил себя на формальную процедуру — Моков, продемонстрировав вежливость школьной подруге, потом даст отмашку, и спустим на тормозах.

Не вышло, к тому же, помощник мой кипит страстями, пытаясь, по дороге в Отдел, что-то умное излагать.

— Слушай, ну не гони! Сейчас у нас всё на воде вилами писано — фантазии получатся, а не версии. Трех человек опросить надо, что-то новое появится наверняка.

Мой призыв успокаивает.

— А как будем — вместе опрашивать?

— Давай так: я компаньоном займусь, а ты сам выбери с кем легче сегодня встретиться — с бухгалтером или юристом. И не летим сразу, надо же пообедать.

Через сорок минут отправились.

Алексей без выбора поехал к бухгалтеру — телефон юриста не отвечал, я к компаньону.

И за обедом тактический ход обозначили — не прямолинейно, а, этак, исподволь вставить: «вот, знаете ли, вдова погибшего, настаивает, что вечер тот муж с кем-то вместе провел, и вашу фамилию называет, оговорилась, правда, и еще кто-то мог быть…» — тормознуться, посмотреть на реакцию.

С компаньоном договорился встретиться в кафе на Кузнецком — ему там удобно, мне тоже — тут ходу пятнадцать минут.

Договорились, что он узнает меня по форме.

Так сразу и происходит — передо мной мужчина лет, примерно, под сорок.

Садимся за столик, людей в зале мало, разговаривать очень удобно.

Он протягивает мне меню, давая понять — я здесь гость.

— Спасибо, только что пообедал.

— Кофе.

— Кофе можно.

— И по рюмочке бренди. Здесь хороший.

Его доброжелательный тон мне нравится — это своеобразный сигнал открытости, от бренди я не отказываюсь.

— Примите, конечно, мои соболезнования в связи с кончиной вашего…

Я чуть запнулся с формулировкой «кого», но мне помогли:

— Друзьями назвать нельзя, однако отношения были хорошими.

Официант, уже выжидая, стоит у столика… к заказу мой визави добавил еще графин ананасового сока.

— Георгий Александрович, завязывается какой-то непонятный и неприятный для всех узел, — в умных серых глазах напротив появилась настороженность, — и разговор у нас без протокола, вы можете потом от каких-то слов отказаться, а проще говоря, их не воспроизводить.

— Спасибо за предупреждение, но постараюсь быть максимально полезным. Вы спрашивайте напрямую, мне легче так будет.

— Вдова утверждает, что кроме официально указанной в договоре суммы при продаже риэлтерской фирмы была еще дополнительная, не учтенная, так сказать.

Он ответил не сразу, сначала еле заметно покивав головой…

— Была.

— Два миллиона баксов?

— Да, — прозвучало с выдохом, а брови двинулись вверх, обозначив на лбу напряженные складки.

— Супруга заявила…

— Знаю, порадовала меня вчера по телефону, — злое волнение отчетливо проступило в голосе. — И сообщила еще — кто-то, якобы, был с ним в тот вечер. Намек, понятный, не так ли?

— Да, она называла вас в качестве подозреваемого. Ну, с ее точки зрения. Вы, однако, поймите правильно, нам приходится задавать в связи с этим вопросы.

— Позвольте на опережение. После сделки я поехал домой, зашел в магазин за продуктами, потом был дома весь вечер. Полагаю, у меня нет алиби.

— А никто вам не звонил? Или вы сами?

— … мне нет, а я, да, звонил матери.

— В котором часу?

— Обычно я ей звоню около десяти. — Он сразу всё понял: — Впрочем, Алла говорила, что вернулась домой в начале десятого.

Официант подошел с подносом.

Расставил всё и налил сок в бокалы.