Ноль часов по московскому времени. Новелла II

И мы пошли в столовую, а оттолкнувшись от слова «кино» стали обсуждать очередную серию фильма Масленникова о Шерлоке Холмсе, на которую я почти успел вчера после балета. В этой серии убивают молодого аристократа, а Холмс, якобы погибший, скоро вновь появляется.

Сериал, конечно, замечательный, хотя для нас сыщиков местами наивный.

— Нет, Дим, как можно не узнать Холмса переодетого в старика? Тут слабо. Он даже и замаскирован — так себе.

— Слушай, но это же не для нас с тобой, а для толпы.

И гордые от этого вывода, мы хорошо отобедали.

…

А после в буфете уселись за отдельный столик пить чай.

— Что же выходит, Дим, мужик не причем?

— Да и вел он себя тогда со мной слишком откровенно для убийцы.

Мы сидели сейчас напротив, как с управляющим в ресторане…

— … Ди-ма! Может скажешь, о чем задумался.

— Сам пока не пойму.

Что-то накатило на меня непонятной волной и ушло.

Но я вспомнил о предыдущем:

— Понимаешь, неувязочка с этой слежкой выходит. Зачем следить и платить за эту лишнюю неделю — они через семь-восемь дней должны были отправится за рубеж.

— Возможно, он о сроках еще не знал, когда слежку заказывал.

— Опять не выходит. Фактически он заказывает слежку, когда уже делает ей предложение. Но они же не три недели знакомы.

— А сколько?

— Точно не знаю, но управляющий говорил, что в этом ресторане она появлялась редко, а предпочитала другой. Значит, знакомство у них очень коротким не было.

Леша что-то отвечает, а я слышу голос отца, из тех наставлений, что он давал брату: «Каждый вопрос нужно предельно заострять, выжимать максимум, не давать уходить от него отговорками или общими словами».

— Ди-им, ты опять?

— Почему они отмечали помолвку не в том ресторане?!

Лешка даже слегка отпрянул:

— Я что ли им назначал?

А меня взвинтило.

— Нет, ты не уходи от ответа!

— Дим, ну может быть сто причин. Ты лучше скажи, что от этих коллекционеров узнал.

Меня отпустило. Но завтра надо обязательно тот второй обозреть.

Я пересказал всю историю.

И надо было уже отправляться на торжественное заседание, посвященное празднику, придуманному ельциноидами вместо 7-го ноября. Какой-то день «Всеобщего согласия», а может быть, не «согласия», а чего-то другого, но чего именно никто запомнить не мог из-за отсутствия во всем этом даже самого минимального смысла. Мероприятие, впрочем, фактически повторяло традиционное: казенный доклад министра, еще какой-нибудь тявкалки, затем все идут в столовую с фуршетно составленными столами с выпивкой и закуской.

Мы с Лешкой вовремя заняли лучшие в зале места — в углу последнего ряда, где можно подрыхнуть слегка, не боясь быть замеченными.

Я скоро, под брехню министра, и задремал.

…

Чё-то не так… а-а, Лешка дергает за рукав.

— Дим, что если цель слежки была другая?

— …какая другая?

— Ну, вообще другая.

А тут все встали и начали аплодировать и здравый смысл мне конкретно сказал: «Быстрее в столовую, пока лучшие бутерброды не расхватали».

…

Задачу мы успешно выполнили и, немного махнув, вернулись к теме.

— Давай еще раз — какая она может быть другая?

— Ты же сам говорил, что интимная причина критики не выдерживает.

— Да.

— И лишняя неделя слежки зачем? Если сложить вместе, получается, Страхов что-то затевал, но со сроками не был уверен.

Формально Леша был прав, однако ж за всем этим не было содержимого.

— Логично, да. Только что затевал и почему сам оказался трупом? Против кого затевал? А этот «кого» ему первым мячик послал или кто-то другой? Управляющий нам не подходит, так?

Пока Лешка думал, я перехватил у соседей бутылку.

— Не подходит. Сын подходит. Но против него зачем Страхову что-то замышлять?

— Ты меня спрашиваешь? Давай за наше здоровье.