Ноль

– Да, – киваю в ответ, хотя он не может меня видеть; на душе скребут кошки – слишком уж странным вышел наш разговор, и я жалею, что не могу влезть в его наглухо закрытые мысли. – Хорошо…

– Ну и хорошо! – усмехается он. – Увидимся. Пока!

* * *

В стерильно чистой кухне пью чай из Сониного бокала с зайчиками и понемногу успокаиваюсь: Егор предупрежден и хотя бы на ближайшие сутки в безопасности. Конечно, прогуливать школу – не выход, но за это время можно его найти.

В прихожей щелкает замок, загорается тусклый желтый свет, и я с удивлением взираю на то, как бабушка, впервые на моей памяти, прямо в сапогах шагает по коврам. Кошусь на время – она вернулась на два часа раньше – не иначе, забила на своих умненьких подопечных.

Роняя с воротника и рукавов капли растаявшего снега, бабушка направляется на кухню, холодные неживые ладони накрывают мои щеки, и она кричит:

– Соня, мне Машенька позвонила… Что произошло? Он тебя обидел? Скажи мне правду, Соня!

Ну конечно же, Мария Васильевна не удержала язык за зубами – позвонила бывшей коллеге и доложила о сегодняшнем происшествии.

Мотаю головой и высвобождаюсь из ее захвата.

– Да какую правду? Я сегодня ее уже в тысячный раз рассказываю… – флегматично заявляю я, задавив в зародыше жалость, и торжественно смотрю в серые настороженные глаза за запотевшими линзами очков. – Я разговаривала с Егором Лебедевым, а Саша как бешеный прискакал и начал его бить.

В шоке бабушка опускается на свободный табурет и бледнеет.

– Как ты могла разговаривать с ним?

– А почему нет? Он что, не человек? – Хочется сбежать и спрятаться, но я пересиливаю себя и наблюдаю за реакцией бабушки.

– Нет! – взрывается она. – После всего, что он сделал…

– А что он сделал? – допытываюсь, и бабушка поджимает губы.

– Ты это нарочно… – бубнит она себе под нос, снимает очки и старательно протирает стекла уголком шарфа. – Никогда не думала, что с тобой будет настолько тяжело. Соня такой не была…

– Ну так я – не она, – замечаю между делом и откровенно наглею: – А Егор классный.

Я тут же становлюсь свидетелем шоу со скачком давления – смиренно приношу тонометр и таблетку, наливаю воду в стакан, ухожу в комнату и, схватив ноутбук, валюсь на кровать.

Самый ужасный день в моей жизни сменяется полным неизвестности вечером и черной густой ночью, наполненной навязчивыми, дурными снами.

Впервые за долгое время звонок Егора не прерывает их.

* * *

В окнах жилого дома напротив мигают разноцветные гирлянды, в двойных стеклах, отделяющих кабинет от унылой улицы, отражаются дрожащие огни длинных розоватых ламп – утренние сумерки рассеиваются, звенит звонок на урок.

От чудовищного недосыпа мутит и знобит, но на душе радость и покой – место Егора пустует, а Саша и его дружки выгружают на парты учебники. Довольная улыбка Чеширского кота и задорное подмигивание долетают до меня с соседнего ряда – Королев пребывает в прекрасном расположении духа.

Раскрыв тетрадку, старательно переписываю в нее задачу по химии и думаю над решением, не обращая внимания на скрип двери и легкий ветерок, промчавшийся по классу.

Реагирую лишь на вопрос учительницы: «Лебедев, что с вами?» – поднимаю голову, и в глазах темнеет.

Он все же пришел…

– Упал, – пожимает плечами Егор и проходит к своей парте.

Я вижу кошмарные синяки, ссадины и свежую кровь под распухшим носом и накрываю ладонью рот, чтобы не закричать.

Весь день Егор, низко склонившись над партой, что-то выводит на вырванном листке или, уронив голову на руки, спит, не давая никому возможности пялиться на его разбитое лицо.

– Урод… маньяк поехавший! Извращенец! Псих! – шипят со всех сторон, но он не реагирует на издевательства.

А Саша смотрит на меня как-то чересчур задушевно и задумчиво…

Поморщившись и моргнув зудящими от слез глазами, корявым, невнятным почерком пишу решение, и догадка – простая и очевидная – заставляет вздрогнуть.

Если бы Егор не пришел, на пустыре могла оказаться я…

Но я прошла проверку Королева на вшивость и снова вхожу в круг доверенных лиц.

Я в безопасности только потому, что Егор опять подставился.

– Говорят, это Саша постарался! – делится соображениями Алена и картинно вздыхает. – Слава богу, он наказал этого маньяка! Не верю, что ты по доброй воле могла оказаться наедине с Уродом…

Хочется врезать ей, но я из последних сил терплю.

* * *

После занятий Егор вешает на плечо рюкзак, спускается по общей лестнице, забирает пальто и демонстративно идет к основному выходу.

Стоя в уголке, Полина из девятого долго смотрит ему вслед и беззвучно плачет…

Беспомощно сжимаю кулаки и делаю шаг в иррациональном порыве догнать его, молча взять за руку и гордо пройти рядом, пока вокруг рушится весь гребаный мир, но замечаю, что Саша и его штурмовики переглядываются и, попрятав телефоны и застегнув молнии, одновременно срываются с подоконника.

На ходу придумывая повод, я преграждаю им путь.

– Саш, подожди! – Дергаю рукав куртки и заглядываю в обманчиво безмятежное лицо. – Надо поговорить. О том, что ты мне предлагал… Ну, помнишь?