Нокс

   - Если с тобой что-то случится, меня скормят голодным бомжам братья Гримм, а твой дружок Скольд подвесит меня мертвым за яйца на фонаре около клуба. Поэтому ты никуда не пойдешь, а будешь сидеть в своей конуре. Понял меня малыш?

   Отпусти!

   - Я лишь прошу об услуге, малыш! Ты поверишь, если я скажу что привязался к тебе? И мне есть до тебя дело.

   Я смотрю и молчу. Нет, говорю я ему. И музыка начинает звучать с новой силой. Ди-джей сводит пластинки в адский микс, и стены клуба сотрясаются от басов. Люди танцуют, хоть скоро и утро, если вечную ночь можно так назвать. А я стою в служебных помещениях, и Сэм держит меня за рукав. Его морщины шевелятся, и сам старик злится.

   - Тогда мы пойдем вместе, хоть я задницей чувствую, что случится беда!

*

   ...ТОТ КТО ДАЖЕ ТОЛКОМ НЕ ЗНАЕТ КАК ЕГО ЗОВУТ! ЭЙ НЕ МОРЩЬСЯ, Я ПЛОХОЙ РАССКАЗЧИК, НО ТЕБЕ ПРИДЕТСЯ ДОСЛУШАТЬ МЕНЯ ДО КОНЦА! ИМ ОБОИМ НУЖНО СЧАСТЬЕ, А СЧАСТЬЕ В СЕКСЕ! НО МАЛЫШ БЫЛ СЛИШКОМ НЕОПЫТЕН, И НАТАЛИ ЛЕГЛА СПАТЬ НЕСЧАСТНОЙ. Я ИЩУ ЕЕ! Я ДЕЛАЮ ВИД, ЧТО ИЩУ ЕЕ. НАТАЛИ ПРЯЧЕТСЯ В ЭТОЙ КОНУРЕ. ПУСТЬ ЕЙ БУДЕТ СТРАШНО ХОТЬ НЕМНОЖКО! ВЕДЬ МНЕ НЕТ ДЕЛА, ДО ВСЯКИХ ТАМ ВАВИЛОНСКИХ ШЛЮШЕК ЗА 100 КРЕДИТОВ. МНЕ ПРОСТО ИНТЕРЕСНО НАБЛЮДАТЬ ЗА НИМИ. ВЕДЬ Я ТАК ОДИНОК, А ОНИ НЕ ХОТЯТ В ЭТО ВЕРИТЬ...

*

   Музыка стучит по мозгам, но меня не тянет спать. Я совсем не устал. Во всей этой суете, лишь старый Сэм чувствует себя, как в своей тарелке. Он получает кредиты за меня, и носит длинный плащ, похожий на расправленные крылья мотылька. А мне хочется убраться из этого заведения подальше отсюда, потому что я чувствую, как копы приближаются ко мне все ближе и ближе. Алкоголь закипает в воздухе, смешивается с табачным дымом, что впитывается в кожу, и все это замешивается на скоростных ритмах танцпола. Кажется, как клетки собственного тела расползаются и оседают на пол, барабанные перепонки больше не могут выдерживать такого напора звука, а мозги просто сохнут на глазах. Но люди вокруг танцуют.

   Но братья Гримм затеяли эту безостановочную вечернику, чтобы сбить копов со следа. Зачем я им? Я пуст: без кредитов, без связей! Лишь маленький бродяга, который потерялся в дебрях "Нокса". Скольд просил за меня, но братья Гримм не любят людей. В кармане я ощущаю сталь своего хромированного палача, и чувствую, что очень скоро он мне пригодится. Патроны как живые сами лезут в ствол. Я не люблю легавых.

   К барной стойке подплывает нечто. Я наблюдаю за ним, и он мне не нравится. Белобрысое существо с черными как ночь глазами, худыми ручками что протягивают мне визитку, и белой как у женщины кожей. Одет во что-то цветастое и полосатое - что светомузыка не дает рассмотреть - к тому же от него воняет наркотой. На визитке совсем ничего: "Чарли 11-002. РАЗВЛЕЧЕНИЯ НА ДОМ"

   - Ты не видел здесь случаем эту бабу? - он вытаскивает из кармана фото и показывает мне.

   Натали смотрит на меня с глянцевой фотографии своими серыми глазами. Безудержно красивая вавилонская шлюха без тени смущения. Внутри меня все съеживается.

   Я не видел ее, отвечаю ему я. Он же протягивает мне под ладонью кредиты. Я ему повторяю то же самое и добавляю, что у меня в этом клубе бесплатная выпивка, и ты педик двигай отсюда подальше.

   Он дергается, хватает фото и бабки. Делает вид, что встает из-за стойки. Но я чувствую неладное: Чарли приставляет к моему животу нож. Второй раз за вечер - это уже слишком. Но я уже три секунды держу направленный ему в яйца Пустынный орел. Моя птичка хочет полетать, но я не смогу убить человека. Только себя!

   Эй, говорю, посмотри себе между ног и убери свои игрушки. Если тебя с этим увидит мой Старый Сэм, он съест твои внутренности, и запьет все это твоей прогнившей кровью.

   Наркоман, или кто он там, нехотя, но послушно опускает нож, но резко толкает меня и мой Пустынный орел наконец-то обретает свободу. Мощный выстрел перекрывает даже звук музыки, и я кожей чувствую, что сюда, как тараканы полезли легавые. У меня мало времени. Пуля разворотила негодяю промежность, и он верещит как сука. Он больше не посмотрит на Натали, этим похотливым взглядом. Чарли медленно падает и роняет фото. Мое лицо покрыто его кровью. Мелкими каплями. Его яйца дали течь, а в штанах огромная дыра, что я вижу даже пол. Я хватаю изображение Натали, и пытаюсь выбраться из-за барной стойки. Но переполох дал о себе знать. Мертвый сутенер зажимает руками дыру, и кряхтит. Но меня больше не интересует его дальнейшая судьба.

   Две пули врезаются в дерево бара, и я оборачиваюсь со стволом. На меня бегут двое легавых, но танцующие все еще держат этот хаотический поток, который секунду назад был танцполом. Еще два выстрела, и кое-кто из посетителей падают замертво. Отстреливаться здесь нельзя!

   Музыка мертва. "Асфальтированный рай" превратился в "Асфальтированный ад". Надо попросить близнецов, чтобы они переименовали его. Копы расталкивают людей и не сводят с меня взгляда. Но я выпускаю пулю в их сторону, и бегу в свою конуру. Натали спит и ей плевать, что там происходит. Я расталкиваю ее на кровати и прошу бежать со мной.