Нокаут. Часть 2

Я перекинул свою футболку через плечо и наклонился, чтобы поднять Оливию на руки. Её веки затрепетали. Она точно не проснётся. Сегодня вечером она выпила слишком много. Чёртов Джексон. Никогда раньше он не проговаривался. Никогда. Он привык к тому, что люди давили на него, пытаясь узнать информацию о моей личной жизни, и он всегда молчал. Но в единственный раз, когда я нуждался в том, чтобы он держал язык за зубами, он проболтался. Что, если своими словами он разрушил то, что было между нами с О? Оливия не просто девчонка. Она сбивает с толку. Она одно большое скопление эмоций и уловок. Что бы ты ни сказал или ни сделал, каждый раз это вызывает различную реакцию. В этот раз она была холодна, что на сто процентов было неожиданным, в отличие от её реакции на девушку в ресторане. Если Оливия решит развернуться и уйти, я просто не знаю, что буду делать. Но она пожала плечами, будто это не имело никакого значения, и я не знаю, чувствовать по этому поводу облегчение или напрягаться. Я знаю, что Селена считает Оливию слабой, потому что она подчиняется каждой моей команде, но это не слабость. Оливия какая угодно, но не слабая. Конечно, она продолжала встречаться со своим бывшим придурком, несмотря на то что он ей периодически изменял, но это совсем не говорит о её слабости. Это чёртова стойкость. Я бы не смог постоянно смотреть в глаза тому, кто предал меня. Это не её вина. Оливия романтик. Она видит любовь в каждом и подогревает её в тех, кто рядом с ней. Она верит в то, что люди могут измениться, даже если они миллион раз доказывали обратное. Не знаю, почему она может быть такой ветреной. Она не знает, из-за чего нужно злиться, а что можно отпустить. Блейд проделал отличную работу по переводу её эмоций на случайные вещи. То, что должно огорчать её, совершенно её не трогает, а то, что не стоит внимания, совершенно выводит её из себя. Как будто её эмоции зашкаливают, а она не знает, как их выразить. Она так отчаянно старается всем дать всё, что им нужно, и не осознаёт, когда люди ей помогают, а когда пользуются ею.

Я вздохнул и наклонился, чтобы поцеловать её. Надеюсь, я всегда буду рядом и смогу помочь. Так долго, чтобы суметь стереть все сомнения насчёт брака со мной. Едва закончился первый день, а я уже так облажался. Я прижал О ближе к груди и посмотрел на её лицо. Не хочу, чтобы утро наставало, так как боюсь посмотреть ей в глаза, когда она проснётся. Что, если я ждал слишком долго и упустил момент?

***

Мои руки болели к тому времени, как я принёс Оливию в спальню. Светящиеся голубым светом цифры на прикроватном столике показывали два часа ночи, но я не хотел спать. Я не мог спать, пока знал, что моя младшая сестрёнка одна в этом чёртовом городе. Не знаю, где носит Кая, но, когда я найду его, он чёртов труп.

Я уложил свою девушку на правую сторону кровати. Если честно, это и моя любимая сторона кровати, но с тех пор, как я стал встречаться с Оливией, я уступил ей, так как это и её любимая сторона. Если не обращать внимания на чуть сдвинутые брови, выражение её лица было абсолютно умиротворённым.

Выйдя из спальни, я скинул свою футболку на лестницу и присел, громко выдохнув. Я знаю, что должен постараться поспать, учитывая, что сегодня у нас официальный ужин (технически), но я не могу заснуть, не после сегодняшнего. И определённо не после того, как увидел, что моя младшая сестрёнка танцует обнажённая на пилоне. Я должен вернуться и найти её. Моя сестра не будет танцевать ради денег. А что бесит меня невероятно, так это то, что это всё моя вина. Я игнорировал её звонки и отказался возвращаться, потому что чересчур гордый. Я был так захвачен тем, что происходит в моей жизни, что не обращал внимания на то, как она справляется.

Я дотянулся до своей футболки и надел её через голову. Она немного помята, но сойдёт. Поднявшись на ноги, я, опираясь на перила, стал спускаться по лестнице. Когда подошёл к двери и открыл её, мой живот скрутило от злости и облегчения. По крайней мере, она была одета в узкие чёрные джинсы и растянутую футболку. Я сфокусировал взгляд на небольшой татуировке, которая тянулась вниз по её ключице — маленькие божьи коровки.

— Не смотри так на них, — нахмурилась Мэдди, проходя мимо меня в номер. — Они симпатичные.

Я еле удержался от того, чтобы не поглумиться над ней, и просто облокотился на дверь. Я наблюдал за тем, как она засунула руки в задние карманы джинсов и ходила по комнате, оценивая разрушения и удивлённо ухмыляясь.

— До сих пор крушишь всё подряд, когда расстроен?

— Заканчивай, Мэдди, — сказал я резко. — Какого чёрта?

Она засунула локон за ухо, пока смотрела на меня, не отводя своих тёмно-карих глаз.

— Теперь ты хочешь поговорить? Мне всегда нужно появляться без предупреждения, чтобы поговорить с тобой?

Я покачал головой.

— Десять месяцев. Десять месяцев подряд я звонила тебе, а ты игнорировал мои звонки.

Я оттолкнулся от двери.

— Я был занят. Оглядись вокруг. Это заняло много времени, денег и усилий.

Медди вздрогнула, обвинительно сузив глаза.