Нокаут. Часть 2

— Я скоро вернусь, — говорит Сет перед камерами. — Через четыре месяца я вернусь, чтобы поставить его на место, но сначала я собираюсь вернуться домой, жениться на своей девушке и увезти ее в какое-нибудь хорошее место. — Я слышу, как девушки с ринга рядом со мной вздыхают, и сдерживаю улыбку. — А когда я вернусь, то причиню Дону такую боль, которая полностью искупит всю его вину. Он будет так сбит с толку тем ударом, который я ему нанесу, что навсегда покинет ММАС. Это я обещаю.

Сет подмигивает мне, маленький порез на его брови изгибается вместе с подмигиванием, и я широко улыбаюсь в ответ.

— Вы все слышали, леди и джентльмены, — с кривой улыбкой объявляет Метт Сомерс. — Третий и последний бой между Сетом Марком и Доном Расселом состоится в клетке шестнадцатого июля.

И так Метт заставляет Дона вернуться обратно в жизнь Сета, и драма между ними начинается снова, только на этот раз Сет отомстит по-настоящему.

Эпилог

Сет

— Ты можешь не двигаться? — ругается мама, суетливо поправляя мой синий галстук и проверяя, правильно ли он лег под воротником и жилетом.

— А что ты хочешь, чтобы я делал? — Я стону. — Я нервничаю.

Я более чем способен одеться сам, но позволяю маме это делать, зная, что ей приятно суетиться вокруг меня, как это сделала бы настоящая мать.

— Ты женишься на любви всей своей жизни. Ты должен быть взволнован, а не нервничать.

Она снимает мой пиджак с вешалки, огибая меня. Мама держит его так, чтобы мне было удобно его надеть, и я просовываю свои руки в рукава.

— А я не могу чувствовать и того, и другого? — спрашиваю я, и она гладит ладонями мои плечи и закатывает глаза. Я поправляю пиджак, чтобы он удобно сидел на мне, а она тянется к бутоньерке с каким-то белым цветком и прикалывает ее к лацкану моего пиджака.

— Почему я должен ходить с цветком? Я же не невеста.

Рядом со мной смеется Джексон, сидя на диване.

— Ты с самого утра так много жалуешься, что я действительно задаюсь вопросом, кто именно сегодня невеста.

Теперь моя очередь закатить глаза.

— Смешно.

— Ты носишь его, чтобы гармонировать с ней, и это не просто цветок, а цветок орхидеи фаленопсис, и так уж случилось, что это любимый цветок матери Оливии, так что следи за тем, что говоришь об этом рядом с ней. Эта женщина может быть очень…

— Сильной, — отвечаю я.

— Контролирующей, — добавляет Джексон, и мы оба хихикаем.

— Мы говорим о маме Оливии? — спрашивает Мэдди, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Как она узнала, что мы говорим о матери Оливии? Вычеркните то, как мило с ее стороны сделать это. Я не видел ее с тех пор, как дал ей денег, чтобы она перестала раздеваться — два месяца назад. Я так и не получил от нее ответного приглашения. Даже смс с поздравлениями.

— Ты жива, — невозмутимо отвечаю я.

— Да, извини, я на какое-то время как бы была стерта с лица земли. Но теперь я вернулась. Ты же не думал, что я пропущу твою свадьбу, правда?

— Вообще-то, именно так я и думал.

— Не бойся, брат. — Она смеется, хватая в охапку свое длинное розовое платье и направляясь к дивану. — Я бы ни за что на свете не пропустила это. — Она садится рядом с Джексоном. — Не каждый день ты становишься свидетелем невозможного.

Джексон смеется, и я сужаю глаза, глядя на них.

— Довольно, вы двое. Это большой день для Сета, и мы должны поддерживать его как можно сильнее. — Мама заканчивает прикалывать орхидею и делает шаг назад. Ее длинное красное платье в пол колышется у ее ног, а на глазах выступают слезы, когда она прижимает руки к груди.

— Идеально. — Она улыбается мне снизу вверх. — Ты выглядишь таким красивым.

— Великолепно, — фыркает Джексон, подталкивая локтем мою сестру. — Я с трудом держу себя в руках.

Я игнорирую их и их смех. Раздается стук в дверь, и Деррил просовывает голову внутрь.

— Все гости уже здесь, и Оливия готова. А ты?

Еще один приступ нервозности скручивает мой желудок, но, несмотря на это, я киваю. Он распахивает дверь шире, и я выхожу. Нетерпеливо прохожу по коридору и выхожу через маленькую дверь в большую церковь. При моем появлении люди начинают оживленно переговариваться, следом за мной входят мама и Мэдди.

Они занимают свои места в первом ряду и держат друг друга за руки, как будто у них никогда в жизни не было разногласий. На это приятно смотреть. Приятно видеть свою семью с некоторым подобием любви и нормальности после безумной смерти отца.