Нокаут

Оставшись одна, почувствовала, что мне необходимо с кем-то поговорить о случившемся. Приведя себя в порядок, я отправилась к старшей сестре Алевтине. Снова рыдая, я рассказала ей о письме и фото. Как же я нуждалась в обычной человеческой доброте! Но Аля не оправдала моих надежд.

– Так тебе и надо! – выдала сестра.

Я ошарашенно уставилась на нее, не веря своим ушам. Алевтина продолжила свою мысль:

– Знаешь, я ведь всю жизнь завидовала тебе, твоему характеру, терпению. У тебя такой хороший дом, замечательные дети. Но теперь я вижу, что все, чего ты добилась, – пустышка. Твой дом словно пустой спичечный коробок, а сама ты – амеба бесхребетная…

Слова сестры пришли мне на память еще раз немного позже, когда ко мне в гости приехала наша мама. Она съела вкусный обед, получила приличную сумму денег на содержание, а когда спросила меня об Артуре, я не выдержала – разрыдалась и выложила всю правду. Тогда она открыла входную дверь нашей квартиры и указала на старую половую тряпку, валявшуюся за порогом:

– Вот тряпка, о которую надо вытирать ноги, видишь? Ты такая же! Давно надо было бросать своего муженька и разводиться!

Думаю, вам интересно, как повел себя муж, вернувшись из очередной командировки? Как всегда! Он сделал вид, будто ничего и не случилось. Поговорить я все-таки робко попыталась, но диалога не вышло. Едва услышав мои первые слова об анонимно присланных фотографиях, муж сразу перешел на повышенный тон:

– Я не собираюсь тут перед тобой отчитываться! – раскричался он.

И я замолчала, испугавшись скандала, который мог травмировать детей, ведь Артуру ничего не стоило поднять на меня руку. Со временем я стала убеждать себя, что надо спрятать свое женское самолюбие и жить дальше. Мне не нужен развод, чтобы мои дети стали безотцовщиной, как я в детстве. А моя боль… Она осталась со мной.

Глава 1 Гадкий утенок

Болезненная девочка

Мое рождение не стало счастливым событием для семьи, о чем мама рассказывала без всякого опасения задеть мои чувства:

– После того как ты родилась, я три дня к тебе не подходила! Глаза у тебя были зеленые – вылитый отец…

До сих пор не понимаю, почему ее так оттолкнуло мое сходство с папой – все младенцы после рождения больше похожи на отцов. Да и глаза у меня карие. Насколько я поняла, мама смилостивилась только потому, что окружающие стали сплетничать о нашей семье: как же так, родился ребенок, а мать от него отказаться хочет! Что она за женщина, если на такое способна?

Страх, что родители от меня откажутся, сопровождал меня все мое детство, а мама не забывала иногда говорить:

– Будь благодарна, что я тебя в приют не отдала!

Было это в городе Мары, что в Туркменистане, где жила семья моей матери, но отец был родом с Украины, из города Ворошиловграда (ныне Луганск). Я второй ребенок в семье, сестра Алевтина старше меня на год и три месяца. Ее назвали в честь матери отца, которая умерла, когда мой будущий папа был еще ребенком, воспитала его бабушка Таисия.

В младенчестве мне досталось переболеть всеми болезнями, которыми могут болеть дети этого возраста. Хуже того, трижды в результате заболевания я получала сепсис, то есть заражение крови. Все это не могло не отразиться на хрупком детском организме – к семи годам я едва доросла до шестидесяти восьми сантиметров. Я крепко запомнила это, ведь позже медкомиссия отказывалась давать разрешение на обучение в начальной школе, и даже мама, не слишком переживающая за мое здоровье, расстроилась: это грозило моим домашним обучением.

Зато папа смеялся:

– Ничего! Если в школу Оксанку не возьмут, то мы ее в цирк отдадим, будет с карликами выступать!

Звучало обидно, но так уж у нас повелось. Моя сестра, хорошенькая кудрявая и пухленькая девчушка, носившая имя папиной мамы, была его любимицей, а ко мне его отношение изначально было прохладным. Почти не помню отца, но как-то врезалось в память то, что обычно он говорил мне, едва только видел:

– Иди к матери!

Украинское детство

Не знаю, было ли мне два года или меньше, когда родители решили перебраться на родину отца, в Ворошиловград. По моим воспоминаниям, на Украине жилось нам очень хорошо: большой дом, двор, папина родня, двоюродный брат, с которым мы катались на велосипедах. Причем я кукол не любила, а вот бегать по улицам с компанией приятелей и приятельниц – да!

Довольно много времени я проводила с прабабушкой Таисией, или, как мы ее называли, бабушкой, которая уступила дом семье внука, а сама перебралась во флигель. Она пропалывала огород, а я с удовольствием угощалась спелой и сочной клубникой, она готовила, а я «помогала», рассыпая муку.

Описать бабушку я вряд ли смогу, мне запомнилась не столько ее внешность, сколько доброта и ласковые руки. Она относилась ко мне, как никто в моей семье, да, наверное, и во всей моей жизни.