Noize MC. Новый альбом

Услышав слово «большой», Степа вздрогнул и бросил на неё подозрительный взгляд – но нет, он не хотела его обидеть или унизить. Это прозвучало легко и непринуждённо, без какого-то подтекста и дополнительного смысла. Не дав ему опомниться, она продолжила:

— Меня зовут Надя. А тебя? – она с любопытством смотрела на него, ожидая ответ.

— Стёпа – выдавил он из себя и покраснел.

— Стёе-па – протянула она и засмеялась. – Это как дядя Стёпа – великан из стишка? Ой, прости – она прижала ладонь ко рту, но глаза продолжали озорно блестеть. Стёпа уже слышал разные вариации этой шутки и раньше, но только сейчас она показалась ему совсем не обидной. Он смущённо улыбнулся.

— Вроде того.

— Тебе куда идти?

Он неопределённо махнул рукой в сторону.

— Туда. Но мне далеко.

— Можно, я прогуляюсь немного с тобой? - просто спросила она.

Стёпа, слышавший такой вопрос чуть ли не впервые в жизни, не нашёлся что ответить и молча кивнул головой.

Они неторопливо пошли по алее бок о бок. Степа шагал, изредка поглядывая на неё сверху вниз, совершенно не зная, о чём говорить.

- Спасибо тебе – сказала она, подняв голову вверх и перехватив его взгляд. – За то, что утихомирил тех двух уродов. Я уже думала, что и мне достанется.

Степа пожал плечами.

— Не за что. Любой бы на моем месте сделал бы то же самое – он смутился и отвел глаза в сторону.

— Ну, не знаю – задумчиво протянула Надя. – Я не уверена. Но это неважно, на самом деле. Главное, что это случилось.

Степа посмотрел на нее и снова смутился. Он вдруг понял, что ему трудно выдерживать её взгляд. Или это он уже совсем отучился смотреть людям прямо в глаза? Она же смотрела на него, явно ни о чем не заморачиваясь, не боясь и не испытывая какой-либо неприязни – Степа видел это совершенно отчетливо в её живых, будто светящихся изнутри глазах, с любопытством изучающих его.

— А потом я подумала, что было бы здорово пообщаться как-нибудь с тобой вживую – продолжила говорить Надя. – Мне показалось, что ты интересный человек. И потом, мне еще никогда не доводилось видеть такого большого парня – она дернула его за рукав куртки – надеюсь, тебя не обижает, когда я так говорю?

— Нет – чуть охрипшим голосом сказал он и негромко покашлял, прижав ладонь ко рту. – Знаешь, особо ни у кого не возникает желания со мной говорить и обсуждать подобные вещи. Кроме знакомых, естественно. Поэтому я себя чувствую неловко, если честно.

— Ну, это ничего страшного – сказала она и замолчала, будто что-то обдумывая. В парке вокруг них было тихо и спокойно – разве что порывами налетал ветер, бросая им под ноги задумчиво шуршащие жёлтые листья.

— Так что, мы будем дружить? – вдруг спросила она со свойственной ей простотой, и Степа, в который раз за этот вечер, опять покраснел.

— Ну… ээ.. не знаю…ну да. То есть, конечно да – выдавил он из себя.

— Смешной ты – негромко засмеялась Надя и показала рукой куда-то в сторону.

— Пойдём туда, там есть очень красивый пруд. Был там?

Степа мотнул головой, и они свернули на одну из боковых тропинок.

Домой Степа вернулся уже глубоко ночью. Последние два километра до дома он пробежал – просто захотелось услышать шум ветра в ушах и дать выход рвущимся наружу эмоциям. Сердце колотилось в груди, как молот, а на душе искрилось и переливалось какое-то совершенно новое, незнакомое ему чувство.

На самом-то деле, ничего особенного и не произошло. Они просто гуляли, болтали о том о сём – поначалу разговор не клеился, но потом Стёпа немного расслабился, и общаться стало значительно проще. А Надя, кажется, и вовсе не знала, что значит стесняться – она говорила, рассказывала о себе, задавала вопросы, некоторые из которых порой ставили Стёпу в ступор – даже со своими друзьями из общаги он порой не затрагивал тех тем, которые обсудили они, медленно слоняясь по парку. И всё это было так непохоже на всё то, с чем ему приходилось сталкиваться ежедневно… Поэтому Стёпа и бежал, перескакивая встречающиеся на пути препятствия, как заправский спринтер, но душа его, казалось, летела впереди него. Ему не хотелось думать сейчас о том, что эта дружба не может быть вечно, и что они вообще, можно сказать, люди разных видов – но сейчас ему было плевать на это всё. Он просто упивался своими эмоциями и был абсолютно счастлив.

Ввалившись домой, он быстро разделся и со всего размаху запрыгнул в угрожающе заскрипевшую тахту, после чего зарылся в одеяло и закрыл глаза, перебирая в памяти события и картинки прошедшего вечера… Вот они идут вдоль пруда, и он протягивает ей руку, помогая взобраться на бордюр, а она заливисто смеётся, заметив его смущение от контраста большой и грубой Стёпиной лапы и её узенькой ладошки. А позже они сидели на лавочке, и Степа, вконец успокоившись, рассказывает про свою работу, учёбу – а она слушает, широко раскрыв глаза. На самом деле слушает, а не делает вид. И таких картинок было много – и сейчас они роились в голове у него, словно бабочки над благоухающим весенним лугом.