Ногайская орда

– Пойду, гляну. – Магоня повернулся к княгине. – А ты смотри тут за своим выводком. Если что, прибью!

Он шагнул в коридор и пошел к крыльцу. В это время по лестнице, ведущей в верхние сени, уже поднимались воевода Савельев, Влас Бессонов и князь Лаперин, еще кто-то.

– Ух ты! – воскликнул холоп.

Он выхватил топор, захлопнул дверь, закрыл ее на засов, повернулся, дабы идти в опочивальню, но увидел впереди какой-то неясный силуэт.

– Эй, ты кто? Гришка? Сашка?

– Я твоя смерть, пес ты шелудивый!

– Ага! Обманул, стало быть, князь. Ну что ж, пусть на себя пеняет.

– Ты рот бы свой прикрыл, – спокойно проговорил Горбун, легко поигрывая шестопером. – А то задену случайно, и придется потом соскабливать со стены твои мозги. Хотя откуда им взяться в такой дурной башке?

Княгиня слышала этот разговор и поняла, что кто-то пришел им на выручку. В темных сенях этому человеку будет тяжело драться с Магоней. Она взяла со стола свечу, открыла дверь опочивальни.

– Назад, сучка блудливая! – крикнул Магоня. – На куски изрублю!

– Нет, – так же спокойно сказал Горбун. – Не сможешь. Я не дам.

– Да кто ты такой?

На дверь с крыльца кто-то крепко надавил. Еще немного, и она слетит с петель.

Магоня решил действовать. Он не представлял, какой силой и мастерством обладал воин, стоявший перед ним. Разбойник начал махать топором, наступать на Горбуна.

Тот отошел на пару шагов, потом отвел шестопером удар топора и без остановки сверху вниз влепил ему по голове. Череп раскололся. Разбойник упал на пол и задергался в судорогах.

Горбун перешагнул через него, пошел к дверям. Та тряслась, но стояла.

– Эй, князь! – Горбун знал, что за створкой находился Савельев. – Погоди ломиться. Нет нужды дверь вышибать. Сейчас я отворю.

– Осип, ты в порядке?

– В полном.

– Семья?

– Тоже.

– А Магоня?

– Он не в порядке. Противно смотреть на то, что от него осталось.

– Отворяй!

– Ага.

Горбун открыл дверь, и мимо ратников особой дружины в опочивальню рванулся князь Лаперин. Он не заметил труп своего бывшего холопа, споткнулся об него, упал, тут же поднялся и вбежал в комнату.

Туда же прошел и Дмитрий Савельев. Влас с Горбуном остались в сенях. Жена и дочь бросились к мужу и отцу, обняли его и заплакали.

Савельев присел на лавку, на которой спал ребенок, вернул князю Лаперину мешок с деньгами и сказал:

– Ну вот, Аркадий Дмитриевич, кажется, и все. Мы сделали свое дело.

– Да, Табачника вы схватили, остальных побили, освободили мою семью. Спасибо вам…

В это время на улице вдруг раздался истошный рев:

– Прибью, собака!

Кричала явно баба.

– Чего это там? Горбун! – крикнул Савельев.

– Тут я.

– Что за рев во дворе?

– Сейчас гляну, – сказал Осип, через малое время заглянул в опочивальню и проговорил: – Князь, там, во дворе, баба Чибиса Валентина едва Бажена вилами не пробила. Хорошо, вовремя отмахнулся. Сейчас ее связали, лежит на земле. Но с ней малец пятилетний. Плачет он. Чего с ними делать-то?

– Пусть пока полежит. За мальцом пусть Истома присмотрит. Я подойду, разберусь.

– Ага, я передам Уварову.

– Давай.

Горбун передал лучнику наказ, вернулся в сени, присел на сундук, стоявший в углу, взглянул на Бессонова-младшего, хотел было что-то ему сказать. Но тут из опочивальни вышли Дмитрий Савельев и князь Лаперин со всей своей семьей. Ратники поднялись.

Воевода взглянул на них и приказал:

– Давайте вниз! Бабу Чибиса и сына его в телегу, что на заднем дворе. Влас, лошадь запрягай. Повезешь их в монастырь.

– Уразумел, князь!

Горбун с Бессоновым спустились по лестнице во двор.

Семья Лапериных уместилась в колымаге. Князь сам повел ее к монастырю.

Шум, поднявшийся на княжеском подворье, разбудил ближайших соседей. К воротам подошли мужики.

Покуда Влас запрягал лошадь, а Горбун сажал в телегу связанную Валентину и сына, Савельев вышел к крестьянам и спросил:

– Чего собрались, люди?

Вперед вышел мужик и осведомился:

– А чего тут за шум поднялся и кто ты таков?

– Я товарищ твоего хозяина, а вам-то, мужики, чего надо?

– Проведать хотели, что случилось.

– Разбой случился самый настоящий. Табачник подбил Чибиса, Магоню и Тугина к измене. Они захватили семью князя и затребовали выкуп, пригрозили, что иначе убьют всех.

Мужик оторопел.

– Да что ты такое говоришь?

– Как оно было, так я и говорю. Посему пришлось нам силой отбивать ваших хозяев. Табачника мы живым взяли, его ждет суд государев, остальных побили до смерти.

– Вот, стало быть, как?

– Тебя как звать-то? – спросил Савельев мужика.

– Пров Демьянов. А чего?

– Лошадь и телега нужны, тела отвезти в монастырь. С отдачей и платой, само собой.

– Так я свою лошадь дам с телегой, сам и отвезу. А сколько заплатишь?

– Алтын.

– Годится. Сюда подгонять?

– Сюда.

– Побежал я.

Другой мужик подошел к воеводе и спросил:

– Вальку с сыном Лешкой вы тоже прибили?

– Нет, они живы. Мы их сейчас в монастырь отвезем. Малолетний сын ни в чем не виноват, и жена за мужа не ответчица. Да и жить ей одной в деревне после случившегося тяжело будет. Лучше в монастырь.

– Это так.

– Вы все узнали, мужики? Глядите, не дай бог кто-то из вас решится залезть на княжеское подворье, покуда там новые люди не объявятся!