Ночные шорохи

— Поверьте, больше всего мне нравится в вас именно естественность. Неподдельность, если можно так выразиться. Однако трудно не заметить, что, оставаясь наедине со мной, вы ведете себя так, словно попали в лапы к тигру. Что вас тревожит?

Слоан не могла не задаться вопросом: кем бы он посчитал ее, узнав правду?

«Когда я остаюсь наедине с тобой, мне не дает покоя мысль, что я вовсе не дизайнер, а коп, да еще получивший задание пробраться в дом отца под благовидным предлогом. И Пол вовсе мне не друг. Что бы ты сказал, узнав, что я привезла с собой агента ФБР? И кстати, он совсем не против, чтобы я заодно шпионила и за тобой. Честность и откровенность? Да такой подлой дряни ты еще не видывал! И не моя вина, что меня тянет к тебе как магнитом! В животе все переворачивается при мысли о том, как ты поступишь, когда все выплывет наружу!»

— Я вам нравлюсь? — неожиданно спросил Мейтленд, и у Слоан сложилось отчетливое впечатление, что ответ ему заранее известен.

— Вы и без того все знаете, — с трудом выговорила она. — Не всякую правду стоит произносить вслух.

Ной засмеялся и, нагнувшись, легонько притронулся поцелуем к ее губам.

— Слава Богу, хоть это выяснили. Первый шаг — самый трудный. Теперь все пойдет легче.

Слоан молча смотрела на него, едва удерживаясь на ногах под натиском желания, тоски и отчаяния.

Она ожидала, что Ной распрощается у двери, но он последовал за ней в дом. Откуда-то слышался голос Пола, сопровождаемый взрывом смеха, звучавшим странным диссонансом в этом доме, скованном ледяной чопорностью и холодным достоинством.

— Похоже, все в столовой, — заметила она Ною. Завтрак, очевидно, давно закончился, и Парис рассматривала фотоальбом, который держал перегнувшийся через ее плечо Пол.

— Да эта теннисная ракетка больше вас! — объявил он.

— Тогда ей было всего три, — вставила Эдит. — Именно в таком возрасте и я начала брать уроки.

Присутствующие обернулись, и улыбка Картера словно примерзла к губам.

— Вы провели вместе все утро?

— Мой отец и Кортни подстерегли Слоан на обратном пути с пляжа и вынудили позавтракать с нами, — мгновенно нашелся Ной.

Очевидно, Картер поверил ему и, мгновенно успокоившись, добродушно предупредил:

— Поосторожнее с Дугласом, Слоан. Известный бабник. Но Эдит, очевидно, провести было куда сложнее. Слоан заметила, как мрачно старуха уставилась на Ноя.

— Вы слишком распустили свою сестру, Мейтленд. Вам давно следовало бы ее обуздать. Она отвратительно воспитана!

— Кортни одинока и скучает, — мягко возразила Слоан. — На редкость умна и способна, просто у нее нет своей компании, а со сверстниками никак не познакомится. И потому старается привлечь к себе внимание, шокируя взрослых. С детьми так часто бывает.

Опять она осмелилась открыто противоречить Эдит, да еще при посторонних!

Девушка поспешила загладить свой непростительный, с точки зрения старухи, поступок.

— Доброе утро, прабабушка, — ласково пробормотала она, погладив Эдит по плечу.

Суровая физиономия пожилой леди несколько смягчилась.

— Доброе утро, — буркнула она.

— Слоан очень любит детей, — вмешался Ной, наливая себе кофе. — Даже Кортни.

— Терпеть не могу детский визг, — фыркнула Эдит. — В этом у нас с вами много общего.

— Совершенно верно, — согласился Ной.

— Именно по этой причине я возражала против вашей с Парис свадьбы.

Бестактное замечание вынудило слугу поспешно выскользнуть из боковой двери, и Слоан решила последовать его примеру.

— Мне нужно умыться, — торопливо заметила она, выбегая в холл.

Пол тоже встал.

— Я хотел бы кое-что достать из машины, — извинился он, но, вместо того чтобы выйти во двор, уселся в гостиной и принялся листать журнал.

— Я не шучу, Ной! — строго воскликнула Эдит. — Не для того я прожила девяносто пять лет, чтобы видеть, как Парис оказалась последним листком на нашем фамильном древе!

— По-моему, вы забыли о Слоан, — вежливо напомнил Ной, стараясь сменить скользкую тему. Как им не надоест твердить об одном и том же и бесцеремонно лезть в чужие дела!

— Вы правы, — чуть пристыженно призналась Эдит. — Слишком мало я ее знаю, чтобы питать к ней родственные чувства, но, разумеется, нельзя сбрасывать ее со счетов.

Ной уже хотел было что-то сказать, но следующая реплика Картера словно окатила кипятком. Кровь бросилась ему в голову. Он едва не взорвался, но верх взяла обычная сдержанность.

— Будет иметь Слоан детей или нет, она никогда не станет членом нашей семьи! — безапелляционно заявил Рейнолдс. — Она не получила надлежащего воспитания, и сейчас уже слишком поздно что-то предпринимать. Дети Слоан воспримут ее собственные ценности и мировоззрение! Мировоззрение серенького большинства.

— Она еще успеет многому научиться, — храбро вступилась Парис.

— Я не спрашивал твоего мнения, Парис, и будь добра воздержаться от неуместных реплик. Можешь считать ее своей сестрой, но это никого не касается. Наши друзья, не знают ее, никогда о ней не слышали и, уж конечно, не примут…

— Предлагаю решить вашу проблему. Картер, — почти грубо перебил Ной. — Что собираетесь делать вечером?