Ночной цирк

Гектор бросает испачканный в пудре носовой платок на стол, заваленный кисточками и баночками с гримом.

— Ни один человек, ни на секунду не поверит, что все, что я там проделывал, было настоящим, — говорит он, указывая в направлении сцены. — В этом-то и прелесть. Ты видел хитроумные изобретения, которые эти фокусники делают, чтобы у них получились самые простые и обычные фокусы? Да они просто дурачье, обклеившее себя перьями и пытающиеся убедить общественность, что могут летать. Да я просто павлин средь них. Зритель не может уловить разницы, лишь знает, что я лучший.

— Что не делает эту авантюру менее легкомысленной.

— Эти люди выстраиваются в очередь, чтобы их одурачили, — говорит Гектор. — Мне намного проще обмануть их, чем кому-бы-то ни было. Просто невозможно упустить такую возможность. Платят больше, чем ты можешь себе представить. Могу я предложить тебе выпить? Где-то здесь припрятана бутылка другая, хотя я не уверен в наличии бокалов.

Он пытается разобраться в содержимом на столе, отодвинув в сторону груды газет и клетку для птиц.

— Нет, благодарю, — отвечает мужчина в сером костюме, сдвигаясь вперед в кресле и опираясь руками на свою трость. — Я нашел твоё выступление любопытным, а реакцию твоей публики, несколько сбивающей с толку. Тебе недоставало точности.

— Выступление не может быть слишком хорошим, если я хочу, чтобы они считали меня фальшивкой, как и остальные, — говорит со смехом Гектор. — Я благодарен тебе за приезд и за страдания, через которые ты прошел за время моего представления. Я даже удивлен, твоим появлением, а то уже начал терять надежду. Я зарезервировал эту ложу для тебя на всю неделю.

— Я не часто отклоняю приглашения. В твоем письме было сказано, что у тебя для меня есть предложение.

— У меня, безусловно, есть! — говорит Гектор, сводя руки в резком хлопке. — Я надеялся, что ты сможешь присутствовать на игре. Много воды утекло с тех пор, как мы играли в последний раз. Но сначала, тебе следует познакомиться с моим новым проектом.

— Я был под впечатлением, когда узнал, что ты подался в учителя.

— Да, так получилось, что от этого единственного случая я не смог отвертеться.

Гектор подходит к двери, почти полностью скрытой за стоящим продолговатым зеркалом.

— Селия, дорогая, — кричит он в соседнюю комнату перед тем, как вернуться в кресло.

Мгновение спустя в дверном проеме появляется маленькая девочка, которая одета слишком красиво, чтобы находится среди окружающей убогости. Вся в лентах и кружевах, идеальных, как на только что купленной куколке, за исключением нескольких непокорных кудряшек, выбившихся из косичек. Она колеблется, замирает на пороге, когда видит, что ее отец не один.

— Все в порядке, дорогая. Входи, входи, — говорит Гектор, подзывая ее взмахом руки. — Это мой коллега, не стоит стесняться. — Она делает несколько шагов и присаживается в идеальном реверансе, кружевной подол ее платья ложится на истоптанный дощатый пол. — Это моя дочь — Селия, — говорит Гектор мужчине в сером костюме, кладя руку на голову девочки, — Селия, это Александр.

— Приятно познакомится, — говорит она. Ее голос чуть громче шепота и звучит ниже, чем можно было ожидать от девочки ее роста.

Мужчина в сером костюме вежливо ей кивает.

— Мне бы хотелось, чтобы ты показала этому джентльмену, что ты умеешь, — говорит Гектор.

Он тянет из кармана жилета серебряные часы на длинной цепочки и кладет их на стол.

— Вперед.

Глаза девчушки округлились.

— Ты сказал, что мне не следует показывать это перед кем-либо, — сказала она, — ты взял с меня обещание.

— Этот джентльмен не абы-кто, — отвечает, смеясь, Гектор.

— Ты сказал — никаких исключений, — настаивает Селия.

Улыбка исчезает с лица отца. Он берет ее за плечи и строго смотрит ей в глаза.

— Это особый случай, — говорит он. — Пожалуйста, покажи, что ты умеешь. Сделай так, как делаешь на уроках.

Он подталкивает ее к столу с часами.

Девочка кивает с серьезным видом и переносит все свое внимание на часы, скрестив руки за спиной. Через мгновение часы начинают медленно вращаться, образуя круги на поверхности стола, сворачивая цепочку в виде спирали. Потом часы поднимаются со стола, повисают в воздухе и парят, словно застыли в воде.

Гектор смотрит на человека в сером костюме, ожидая его реакции.

— Впечатляет, — говорит мужчина. — Но это всего лишь азы.

Брови Селии сходятся над ее карими глазами, она хмурится, а часы раскалываются и все шестеренки разлетаются по воздуху.

— Селия, — говорит отец.

Из-за резкости его тона она краснеет и бормочет извинения. Шестеренки опускаются на часы, расставляются по местам до тех пор, пока часы не собраны, стрелки отсчитывают секунды, как будто ничего и не случилось.

— А вот это более эффектно, — признает мужчина в сером костюме. — У нее есть характер.

— Она еще юна, — говорит Гектор, поглаживая макушку Селии и не обращая внимания на то, что она хмурится. — Нет еще года, как она обучается; со временем она вырастет и станет бесподобной.