Ночной полет

Всё это я осознал постфактум — всё внимание оказалось сосредоточено на борьбе моим противником, который, судя по всему, решил перекусить мною. А становиться чьей-то дичью в мои планы не входило совершенно. Не для того я годами познавал таинства магии, чтобы какая-то тварь попросту сожрала меня!

Сконцентрировавшись и, продолжая удерживать себя волей от разрушения, я вцепился в своего противника… собой, наверное. Во всяком случае, мне удалось начать жрать его. При этом в мой разум потоком пошла информация, едва не сбивающая концентрацию. Мой враг же попытался отодвинуться и перестал давить, но отпускать его было уже опасно. Чутье подсказывало мне, что стоит остановиться, как мне конец.

А вот то, что я получил… Это были образы-воспоминания, наполненные знанием и эмоциями, чувствами и желаниями. То, чем я был в этот момент, странное темное облако, начало расширяться и разряжаться, стремясь разрушиться. Пришлось замедлить процесс и уделить внимание удержанию себя от распада. В какой-то мере это даже получилось, но при этом приходилось попросту просматривать и «осваивать» делая частью себя всё то, что я выжрал из этой твари. Причем, внешне моё состояние начало меняться. Темное облако, каковым я был, начало приобретать алые прожилки, становиться плотнее и, словно бы, тяжелее. А в его центре стало образовываться некое ядро…

Не знаю сколько времени занял весь процесс, но когда он завершился. Я осознал себя висящим в пустоте, среди мельтешащих разноцветных сгустков, похожих на меня. При этом во мне добавилось… нечто. Словно бы, я стал совершенно иной личностью. Уже не Алексеем Смирновым, демонологом и проклинателем, коим был при жизни, а неким Алексом Варнером, послушником Ордена Мистиков. Память этого человека срасталась с моей, образуя жуткую смесь своих и чужих воспоминаний. Что-то терялось, а что-то становилось невероятно ярким. Образы прошлого обоих личностей волнами накатывали на меня, стремясь свести с ума, разорвать мой разум, сломать его изнутри. Облако, которым я теперь стал, ходило волнами, искажалось и превращалось в жуткий вихрь, вновь обретая форму неправильного, местами помятого, шара.

Понятия времени тут не было, но и без того мне казалось, что прошла вечность, прежде чем разум успокоился, а новая память улеглась, объединившись с моей первоначальной. Затем я понял, что надо делать. Дороги назад, в родной мир, у меня нет. Ведь, будь со мной там всё хорошо, то не оказался бы тут, в месте, куда попадают все умершие. Это знание пришло из той части памяти, что принадлежала Варнеру.

Сконцентрировавшись, я принялся искать ту нить, что соединяла душу Алекса с его телом, и мне удалось! Она была разорвана и невероятно слаба. Ощутить её едва получилось. А уж зацепиться за неё и вовсе оказалось невероятно сложно. Затемпришлось пытаться сообразить как же с её помощью оказаться в его теле, обретя таким образом новую жизнь. Уж что там будут делать его наставники со мной — дело десятое. Может даже и не заметят, что вместо послушника явился дохлый землянин. Но до этого момента ещё надо суметь дожить!

Сам Алекс познаниями в нужной области не обладал. Парень должен был пройти ритуал инициации, после которой его положение в иерархии Ордена поменялось бы, но Варнеру не повезло — он встретил меня, обладающего некоторой подготовкой в области магии.

Наконец, я сообразил как надо действовать и смог прикрепить в образованному внутри меня ядру нить связи души и тела, а затем… пришла новая боль.

* * *

«Тайфун» меня порадовал запахом свежей краски, чистотой палубного настила, свежими картриджами в системах очистки воздуха и теплым желтоватым светом осветительных панелей на стенах и потолке. Мягкая светло-кремовая обивка коридоров, между которыми были установлены ленты светильников, напомнила о временах службы в Ордене. Там каждое судно всегда находилось в идеальном состоянии, а палубы выдраивались дроидами до блеска. На их фоне корабли большинства частников казались мусорными свалками. Примером тому, являлся «Скорпион» Валаса. Там о дроидах-уборщиках речи не шло в принципе, а помывкой палуб занимались вахтенные члены экипажа. Собственно, после того, как мне довелось почти десять лет быть в составе команде Валаса, где кораблем-носителем был старый фрегат, построенный ещё во времена Сенатской Войны, прошедшей почти семнадцать веков назад, этот малыш казался образцом новизны. Впрочем, учитывая недавний капитальный ремонт и модернизацию, не удивительно.