Ночной полет

Одновременно эти полеты были хорошей тренировкой взлетов с ограниченных площадок и столь же хорошим средством отработки вождения самолета без навигационных приборов, во всяком случае без привычных. Контролируя курс по вертикали зари, снимая ее пеленги через оптическую систему астрокомпаса, я все более убеждался, что новый метод ориентации оправдывает свое назначение, а это вселяло уверенность, что мы выйдем на полюс с вполне допустимой погрешностью.

Ежедневно по метеосводкам, поступающим из Тикси и с Диксона, мы с Титловым тщательно анализировали ход погоды и подолгу вышагивали по нашей взлетной полосе, вновь и вновь измеряя ее. Остановившись у обрыва, молча всматривались в море, в далекий горизонт, над которым торчали торосы.

- Площадка нормальная,-всякий раз начинал Титлов,- грунт плотный, подмороженный, спокойный. Выдержал бы и твой четырехмоторный Пе-8. Размеры тоже в норме. Нам бы ветерок с моря, тогда оторвемся метров за двести до обрыва.

- Меня не длина полосы тревожит,-отвечал я,-а снег.

Сейчас высота снежного покрова пять-семь сантиметров. До старта наверняка будут еще снегопады-об этом предупреждают синоптики. А мы на колесах. Сам понимаешь, не оторваться тогда с нашим весом.

- А если не будет снегопадов?

- А если будут?

- Тогда с первым хорошим ветром, не дожидаясь 12 октября, взлетаем. Взлетали же вы с вершины острова Рудольфа, когда везли папанинцев?

- Но тогда мы были на лыжах и не так были перегружены.

Эх, жаль, не осталось тех самолетов! Списали, как морально устаревшие. А зря. Ну тихоходны, зато радиус большой, да и при посадках на дрейфующие льды требовалась маленькая площадка.

А взлетать, как ты говоришь, раньше срока-значит взлетать без луны. Как будем ориентироваться?

- Да, положеньице!-сказал Титлов.- Нос вытащишь - хвост увязает.

- Так вот, чтобы не увязнуть совсем, давай улетать как можно скорее. Бог с ней, с луной, есть еще солнечные зори. Ты думаешь, я зря возился с ними? Нет, командир. Например, выяснил, что средняя вертикаль солнечного диска, точнее, его отражения позволяет определить азимуты светила с ошибкой не более плюс-минус два-три градуса. Океан мы видеть будем - пойдем ведь ниже облаков, значит, по движению его поверхности относительно самолета определим элементы ветра, а отсюда вычислим свою путевую скорость и поправки курса. Но это еще не все. Солнце на полюсе зашло за горизонт 21 сентября, но благодаря рефракции край его диска будет виден еще до 25 - 26 сентября и даже дольше - здесь все зависит от состояния нижних слоев атмосферы. Так вот, если мы стартуем, скажем, 2 октября, солнце будет ниже горизонта на три градуса, то есть на шесть своих дисков. При полете на высоте 500 метров мы благодаря понижению горизонта и той же рефракции сможем точно взять его азимут, определить по нему свой курс и без ошибки выйти на точку полюса.

- Логично,-сказал Титлов,-но только ни в одном учебнике по аэронавигации я этого не читал.

- Век живи-век учись, командир... Словом, давай посмотрим, как поведет себя погода, и будем держать самолет в трехчасовой готовности.

Скоро над мысом Челюскин появилась высокая перистая облачность, веером наползавшая с северо-запада. Подсвеченная невидимым уже солнцем, эта золотисто-розовая сеть, такая невинная и красивая на вид, была грозным авангардом явного циклона, зародившегося где-то у Гренландии.

- Скоро сюда придет, и тогда запуржит на целую неделю,- с тревогой говорил Михаил Михайлович Сомов, помогавший мне в определении вертикали Солнца.

- Ну как, Михаил Михайлович? - не скрывая радости, спрашивал я, когда расхождения в расчетах не превышали двух-трех градусов.- Ведь получается?

- Мимо полюса, конечно, не проскочим и на свой аэродром выйдем,- отвечал Сомов.- Но сейчас мы работаем на земле, можно сказать, в идеальных условиях: небо чистое, заря видна от края до края, магнитный пеленгатор работает отлично. А как будет в полете?

Я понимал сомнения ученого: одно дело - экспериментировать на земле, и совсем другое - практическое освоение нового метода ориентации в воздухе.

Из размышлений меня вывел голос появившегося в кают-компании синоптика:

- Товарищи, срочное штормовое предупреждение. На Диксоне и мысе Стерлегова пурга. Ветер северо-западный, 18 - 20 метров. Ожидается усиление до 25.

- Ничего не скажешь, порадовал,-мрачно сказал Титлов.- А как у нас? Когда ожидается циклон?

- Раньше, чем мы рассчитывали. На острове Русском уже снегопад.

- А на Гейберге?

- Не знаем, там нет станции.

- Как нет?-вмешался я.-В августе мы с Черевичным летали над островом, сбрасывали зимовщикам продукты и почту.

- Там был пункт наблюдения во время войны. В конце нынешней навигации люди с Гейберга сняты ледоколом. Их там было всего два человека. Кстати, старший группы, метеоролог, был вашим однофамильцем, тоже Аккуратов, а фамилию радиста я не знаю.