Ночной дозор

Дом был тих. Казалось, замер весь Лондон. Лишь из нижней комнаты пульсировало приглушенное бормотанье мистера Леонарда, извещавшее, что он вновь в трудах; Кей представила, как, облитый синим электрическим светом, согбенный и неусыпный целитель посылает в хрупкую ночь свое страстное благословение.

1944

1

Всякий раз, когда они выходили из тюрьмы, приходилось пару минут постоять, чтобы отец отдышался и платком отер лицо. Казалось, свидания вышибают из него дух. На мрачные старинные ворота, будто возникшие из Средневековья, он смотрел, как боксер, пропустивший удар, и бормотал: вот уж не думал... скажи мне кто...

– Слава богу, твоя мать этого не видит, – пропыхтел он нынче.

Вив взяла его под руку.

– Теперь уж не так долго осталось. – Она выговаривала слова, чтобы отец расслышал. – Помнишь, что мы говорили в первое время? Это не навсегда.

Отец высморкался.

– Да, да. Верно.

Потихоньку двинулись. Отец настоял, что понесет сумку, но с таким же успехом Вив могла нести ее сама – беспрестанно отдуваясь, он всей тяжестью вис на руке. Его можно принять за моего деда, думала Вив. Вся эта история с Дунканом превратила его в старика.

Февральский день был холоден, но ясен. Четверть шестого, солнце садилось; в темнеющем небе плавали два аэростата – единственные яркие предметы, вбиравшие в себя розовый свет. Вив с отцом шли к Вуд-лейн. Там рядом со станцией было кафе, куда они обычно заходили. Но сегодня в нем собрались женщины, чьи лица были знакомы: подруги и жены заключенных из других корпусов. Глядя в зеркальца, они поправляли макияж и хохотали как сумасшедшие. Пирсы пошли в другое кафе и взяли по чашке чая.

Здесь было не так приятно. На всех одна ложка, веревкой привязанная к стойке. Столы покрыты засаленными клеенками, на запотелых окнах следы от голов посетителей, развалившихся на стульях. Впрочем, отец ничего этого не замечал. Он все еще выглядел ошалелым и двигался механически. Руки его дрожали; поднося ко рту чашку, он пригибал голову и быстро отхлебывал, чтобы чай не успел расплескаться. Стал сворачивать сигарету, но рассыпал табак. Вив отставила свою чашку и помогла собрать со стола табачные прядки – вот и пригодились длинные ногти, пошутила она.

Покурив, отец немного успокоился. Допил чай, и они пошли к метро, шагая уже быстрее – холод подгонял. Отцу предстояла долгая поездка в Стритем, а Вив сказала, что вернется на Портмен-Сквер – отработать время, на которое отпросилась для свидания с Дунканом. В вагоне они сели рядом, но разговаривать не могли из-за рева и грохота поезда. На «Марбл-Арч» отец вышел вместе с Вив, чтобы попрощаться на платформе.

Ночью станция использовалась как бомбоубежище. Повсюду лежаки, ведра, бумажный мусор, стоялый запах мочи. Уже собирался народ – дети и старухи устраивались на ночь.

– Ну вот, – приговаривал отец, пока они ждали поезда. Он старался взбодриться. – Вроде еще месяц прошел.

– Да, верно.

– По-твоему, как он выглядит? Нормально?

– Да, нормально, – кивнула Вив.

– Да... Знаешь, Вивьен, я вот всегда говорю себе: по крайней мере мы знаем, где он. Знаем, что за ним присмотрят. В войну не все отцы могут этим похвастать, правда же?

– Правда.

– Многие мне позавидуют.

Он снова достал платок и вытер глаза. Во взгляде была скорее горечь, чем печаль. Немного погодя он сказал уже иным тоном:

– Прости, Господи, что дурно говорю о мертвом, но там должен быть не Дункан, а тот мальчик.

Вив промолчала и только стиснула его руку. Она видела, как в нем всколыхнулась, но растаяла злость. Отец выдохнул и потрепал ее по руке.

– Добрая девочка. Ты хорошая дочь, Вивьен.

Больше они не говорили, пока не загрохотал очередной поезд.

– Ну все, – сказала Вив. – Поезжай. Обо мне не беспокойся.

– Хочешь, провожу тебя до работы?

– Ну вот еще! Давай поезжай. Памеле привет!

Отец не расслышал. Он вошел в вагон, и затемненные окна его скрыли. Чтобы отец не заметил, как она сразу убегает, Вив дождалась, пока закроются двери и поезд тронется.

После этого ее словно подменили. Она утратила легкую нарочитость в артикуляции и жестах, что была в общении с отцом, и превратилась в аккуратную, энергичную и сдержанную девушку, которая, взглянув на часы, торопливо застучала каблуками по бетонному полу. Если б кто минуту назад ее подслушал, он бы удивился, что она, даже не посмотрев в сторону выхода, целеустремленно перешла на противоположную платформу, дождалась поезда и уехала в направлении, откуда только что прибыла. На «Ноттинг-Хилл-Гейт» она пересела на кольцевую линию и добралась до «Юстон-Сквер».

Возвращаться на работу было вовсе не нужно. Она ехала в гостиницу в Кэмден-Тауне. На свидание с Реджи. Он прислал адрес и набросок с расположением улиц, который Вив запомнила, и потому, выйдя из метро, шла быстро, не блуждая в сгустившихся сумерках. В платке и темно-синем макинтоше, скрывавшем строгую служебную одежду, она, точно призрак, вышагивала по затемненным улицам Юстона, держа курс на север.