Ночная жизнь моей свекрови

Сейчас же самое главное – не доказательство истинности моих мыслей, а совсем иное. Кошелек – это свидетельство того, что Лора и Ремчук недавно пересекались. Круг замкнулся, я вычислила маньяка.

Глава 32

Едва я отошла от поста медсестры, чтобы соединиться с Максом, как телефон сам затрезвонил. Безо всяких предисловий муж сказал:

– О Кире Винтер ничего не известно. Кредитных карт на нее не оформлено, Винтер имеет права и владеет машиной. Однако никаких штрафов за семь последних лет по линии ГАИ она не платила. И автомобиль не меняла, ездит на старом. Кира ушла с работы десять лет назад, вела домашнее хозяйство, увлекалась выращиванием цветов. В Москве проводится летом международная выставка «Сад на окне», ее организует одноименный журнал. Пять лет подряд Гран-при получала Кира Винтер, она демонстрировала уникальные, собственноручно выведенные розочки. Еще писала статьи о том, как надо ухаживать за цветами. Но! Семь лет назад жена Ремчука проигнорировала выставку, хотя заявила о своем участии. И больше ни разу не пришла на экспозицию, прекратила и журналистскую деятельность, чем весьма огорчила главного редактора издания. Тот попытался связаться с Винтер, но в качестве контакта имел лишь номер мобильного, а тот оказался отключен.

Я, кстати, проверил, на имя Киры сотовый не зарегистрирован. И она вот уже семь лет никуда не выезжает, не приобретала билет ни на поезд, ни на самолет. Не стану долго «растекаться мысью[18] по древу», подведу итог. Кира – фантом. Никто не заявлял о ее пропаже, но такой женщины, похоже, нет. Сильно сомневаюсь, что обеспеченная дама будет раскатывать на старой раздолбайке. Кстати, сам Ремчук за семь лет успел поменять три автомобиля, приобретая всякий раз все более крутые тачки. Детей у Антона Борисовича и Киры нет, родители у обоих скончались, некому поднять шум и искать Киру. Угадай, когда открылась та самая выставка «Сад на окне», в которой Винтер не стала участвовать?

– Десятого или одиннадцатого июля? – предположила я.

– Пятнадцатого, – уточнил Макс.

– Пятнадцатого! – ахнула я. – Дата пропажи девочек. Кира тоже жертва! Ее убили семь лет назад! Что будем делать? Послушай теперь историю про кошелек!..

– Надо брать Ремчука теплым, – отрезал Макс, когда я рассказала все, что узнала, – он спокоен, орудует не первый год, уверился в собственной безнаказанности. Ты в клинике?

– Да, – ответила я.

– Еду с ребятами в медцентр, – сказал Макс, – а ты попытайся попасть к чудо-гинекологу на прием и задержись там.

– Меньше всего мне хочется идти на осмотр к врачу этой специализации, – закапризничала я, – это хуже, чем визит к стоматологу!

Но Макс уже отключился, и мне ничего не оставалось, кроме как пойти на рецепшен.

Дорогой частный медцентр отличается от муниципальной поликлиники, как балерина от медведя. Попробуйте в разгар рабочего дня выпросить в районном заведении талончик к гинекологу! Впрочем, лучше не предпринимайте таких попыток, ничего не добьетесь. А в клинике Якова Сергеевича мне лучезарно улыбнулись и проворковали:

– Извините, придется подождать, у Антона Борисовича сейчас прием по предварительной записи. Спуститесь в кафе, у нас вкусно готовят, отдохните, вас проконсультируют через полтора часа.

– Замечательно, – обрадовалась я, менее всего жаждавшая общаться с гинекологом. – Как раз супруг успеет подъехать.

Ожидание вместо обещанных полутора растянулось на два часа, но я была не в обиде на профессора. Макс примчался в клинику вместе с тремя крепкими парнями в черных костюмах. Мы с мужем сели в кресла у двери в кабинет, сопровождающие устроились у окна. Особого интереса ни у посетителей, ни у врачей наша компания не вызвала. Здесь привыкли к богатым бизнесменам, которые и шага без вооруженных до зубов секьюрити не ступят.

Когда мы с Максом вошли в кабинет, Антон Борисович встал, произнес несколько дежурных слов приветствия и перешел к делу:

– Вас двое, следовательно, я могу предположить, что есть проблемы с зачатием?

Я постаралась изобразить смущение и начала самозабвенно врать:

– Мы женаты пять лет, а дети не получаются. Еле-еле уговорила Максима на прием прийти.

– У меня полный порядок, – выступил Макс, – если беременности нет, баба виновата!

Ремчук зацокал языком:

– Вы не правы, очень часто бывает бесплоден мужчина.

– Да я семь раз за ночь могу! – изобразил возмущение муж. – Или десять!

Антон Борисович спрятал усмешку под кашлем.

– «Могу» и способность к оплодотворению – разные вещи.

– Развыпендривался тут! – зашумел Макс. – Я не импотент! Сам-то женат?

– Да, – спокойно ответил Ремчук, – вы не волнуйтесь, сейчас у медицины огромные возможности.

– Ах, подожди, дорогой, ну что ты сразу лезешь в бутылку. Надо же по-человечески говорить, тем более с врачом. Доктор, у вас редкая фамилия. Вашу супругу случайно не Кира зовут? – промурлыкала я. – Мы с ней на выставках «Сад на окне» встречались. Жаль, что она больше в них не участвует. Где она сейчас? Что поделывает?

Антон Борисович прикрыл глаза рукой и откинулся на спинку кресла.

– Вам плохо? – забеспокоилась я.

Не отрывая ладони от лица, Ремчук ответил: