Ночная жизнь моей свекрови

«Вот, – обиженно прогудела Маленкова, – я сделала все, как вы велели! Масло, колбаска кусочками, макароны, и что вышло? Почему они черные? Наша повариха Катя всегда на стол белые спагетти подает!» Я подняла крышку, обозрела обгорелые палочки, перемешанные с пережаренной докторской, и, сдерживая смех, спросила: «Оленька, ты прямо из пачки высыпала сухие изделия?» – «Конечно, тетя Лампа», – подтвердила Оля. «Вообще-то их сначала варят, – вздохнула я, – в кипящей воде, семь-десять минут». – «Ва-рят? – по слогам произнесла девочка. – Варят? Но почему вы меня не предупредили?»

Действительно, почему? Просто в голову не пришло, что старшеклассница не знает элементарных вещей.

Думаю, диетолог Даши оказался в столь же глупом положении, что и я, предвкушавшая ужин в постели. Доктору в голову не пришло, что худеющий человек сдобрит строгую диету шоколадками, пирожными и прочим, и он не подумал внести их в список строго запрещенных продуктов. Я наивно полагала, что все знают о варке спагетти, а врач решил, что Славкина в курсе, сколь пагубно сладкое влияет на фигуру.

– Тридцатого июня у нас приводили себя в порядок трое мужчин, – сказала Славкина, глядя в компьютер, – один пришел в одиннадцать, второй в пять, а третий под закрытие, в двадцать два.

Я забыла про дурацкую историю с Маленковой.

– А когда красилась Лариса?

– В конце смены, – отрапортовала Даша.

– Отлично, теперь назови фамилию последнего мужчины, – попросила я.

– Ремчук Антон Борисович, – прозвучало в ответ, – очень приятный человек, врач, всегда оставляет большие чаевые.

Я прикусила губу:

– Даша, а ты помнишь Галю Вербову?

Славина поморщилась:

– Маленькая мартышка! Вот уж гадкий ребенок! Она понимала, что бабушка с дедом ее обожают, и вертела стариками, а те любые ее прихоти выполняли. Представляешь, ей девять лет, а она вбила себе в голову, что ее карьера актрисы ждет. Потребовала, чтобы Ангелина Иосифовна ей портфолио сделала с разными прическами и макияжем. Ангелина рада стараться, выкупила меня и нашего ведущего визажиста Кирилла на целый день! Знаешь, сколько такая услуга стоит? Впрочем, лучше это вслух не произносить. Я Галину укладывала в зале, Кирюха красил, потом она шла в кабинет к фотографу. Шуму было! Представляешь, эта юная макака всерьез себя звездой считала. Ее бабка и дед милейшие люди, а девчонка настоящая хамка. Ты бы слышала, какие она замечания персоналу делала! «Не сяду в кресло, пока его дезинфицирующей салфеткой не протрут!» У нас в салоне никто, кроме Вербовой, до подобного не додумался. Подошла к ней маникюрша Валя, взяла пакостницу за руку, а девчонка ей в лицо: «Чем вы надушились? Отвратно воняет! Неужели вам разрешают пользоваться дерьмовым парфюмом? Вы с людьми работаете, у меня от вонизмы аллергия началась!»

Спектакль здесь разыграла, кларитин потребовала, врача, в кашле заходилась. Самое противное, что Ника Разбаш, наша хозяйка, Валю из-за этого случая уволила. Наорала на нее, почти слово в слово девкины слова повторила: «С людьми работаешь, не имеешь права дрянью обливаться», – и под зад коленом!

Славкина раздраженно схватила очередную конфету, на сей раз в виде золотой медали, и нервно содрала с нее фольгу.

– Нике на мастера плевать, она нового быстро найдет, в Москве с маникюршами проблем нет. А вот хорошего клиента терять неохота. Вербовы сюда семьей ходили: дедушка, бабушка и принцесса в памперсах, они платили без писка, оставляли хорошие чаевые. Мастерам же следует улыбаться и кланяться!

Даша с шумом проглотила конфету и запила ее минералкой из бутылки.

– Но в тот раз Галина себя превзошла. Запинала меня почти до обморока. То челка плохо лежит, то объем маленький, то слишком большой, то локоны верти, то разгладь. Добро бы девчонка вежливо просила, мне иногда укладку людям по три раза переделывать приходится, есть у нас такие клиенты. Сначала велят: «Хочу начес и «помпон» на макушке». Потом увидят себя в зеркале и назад сдают: «Ужас! Дашуля, сделай распущенные пряди».

Я все понимаю, работа у меня специфическая, человека красиво оформить, но ведь надо с мастером по-человечески общаться. А эта! Командовала, как Кутузов солдатами. «Выпрями бока! Я сказала!!! Вытяни виски! Живо!!!» Мне в один момент ну очень захотелось ей по башке щеткой втемяшить!

– И что тебя удержало? – усмехнулась я.

– Ангелина Иосифовна, – ответила Славкина, – когда малолетняя мымра в очередной раз фоткаться поспешила, бабушка ко мне подошла и зашептала: «Дашенька, милая, Галчонок очень нервничает, она ни разу на портфолио не снималась, не знала, как это суетно и трудно. Поверьте, Галонька хорошая девочка, но она устала, потому и впадает в истерику. Пожалуйста, не обращайте на это внимания, мы с мужем, наверное, ее немного после смерти родителей избаловали». И сунула мне в карман офигенные чаевые!

Славкина запустила пальцы в коробку и заморгала: конфеты закончились.

– Я-то стерпела, – продолжала она, – деньгами утешилась. А вот клиенты возмутились. В соседнее кресло с девчонкой сел Ремчук. Антона Борисовича мы знаем, он замечательный человек, хоть и игрушка Марфы Матвеевны.