Ночная жизнь моей свекрови

– Подчеркиваю, я совершенно откровенна. И на то есть причина. Хочу, чтобы не было недопонимания. Надо правильно оценить мои помыслы. Я действовала из благих побуждений. Без семьи Яша мог очень скоро очутиться в больнице, и сомневаюсь, что он бы оттуда вышел. Я спасала Баринова и сделала счастливыми остальных. Волынкина и Лора стали обеспеченными женщинами, девочки – обрели любящего отца и материальное благополучие. Я никому не нанесла вреда. Сейчас расскажу про уколы. На Лору Фейн лекарства стали оказывать не то воздействие. В день, когда я упустила из внимания Антона Борисовича и он поехал к Яше, Лора почему-то, хотя было всего лишь девять утра, проснулась. Антон с ней, слава богу, не встретился, Яша услышал шум, выглянул из кабинета, ба! Жена стоит в прихожей, по одежде руками шарит!

Яков удивился, увел «Злату» в спальню, завершил беседу с Антоном, проводил его, а потом по телефону рассказал Марфе о визите Ремчука и о странном поведении «супруги». «Что с Ремчуком? – встревоженно говорил кардиолог. – Он нес чушь про какие-то признания! Разбудил Злату, та всегда встает в десять, она очень нервничала!»

Марфа Матвеевна примчалась в особняк и обнаружила Лору в возбужденном состоянии. Та металась по комнате, спрашивая: «Где я? Кто я? Что со мной?» Лизорук спешно сделала Фейн укол, и тут Галя спросила: «Мама поправится?» – «Конечно, солнышко, – пообещала Лизорук, – поспит немного и снова будет прежней». – «Она и вчера плакала, – вдруг сообщила Вербова, – сильно! Все ходила, по шкафам рылась. Вечером, когда папа в душ пошел, она совсем другая стала! Нашла маленькую сумочку, что-то писала. Я к ней подошла, хотела посмотреть, что мамочка делает, а она меня оттолкнула! Сказала: «Молчи! Надо отсюда бежать!» А как папочка вошел, опять добрая стала». И что мне следовало сделать?

– На Фейн перестал действовать коктейль из пилюль! – кивнула я. – К ней стала возвращаться память. Лора сообразила, что надо как-то выбираться, нацарапала записку, сунула ее в найденный кошелек Златы и, воспользовавшись тем, что Яков Сергеевич отвлекся на некстати пришедшего гостя, засунула портмоне в карман ветровки. Так, очутившись на необитаемом острове, человек швыряет в океан бутылку в надежде, что ее выловят либо моряки, либо рыбаки. У Фейн хватило сообразительности прорвать в кармане дыру. Неизвестно, что случилось бы дальше, но примчалась Марфа Матвеевна и погрузила Фейн в наркоз, в котором бедняжка пребывала до смерти. А Антон надел куртку и отправился на работу. Остальное вы знаете. По стечению обстоятельств Фейн начала «оживать» в июле, когда Марфа уже подумывала о смене «жены» и даже подыскала кандидатуру – Ларису Ерофееву.

– Почему она осуществляла рокировку именно по десятым-одиннадцатым и пятнадцатым числам? – устало произнес Леня.

– Неужели ты не понял? – поразилась я. – Числа здесь самое важное. Каждый год именно в эти числа Яков должен был убеждаться, что его семья жива. Пока «жена» и «дочь» выглядели нормально, проблем не было, но через некоторое время они менялись. Марфа погружала несчастных в наркоз и производила замену. Увозила труп в сарай… можно дальше не продолжать?

– Сумасшедшая, – констатировал Мартынов, – нормальная женщина такого не совершит.

– Не знаю, как там со вменяемостью, – вмешался Макс, – но, думаю, финансовый расчет тут не последнее дело. Медцентр держался на репутации Якова Сергеевича и медийности Антона Борисовича. Случись с ними что-то нехорошее, клиника разорится, и с клубом будет напряг. Вот поэтому Марфа переселилась к Ремчуку, постоянно контролировала его и обеспечивала Баринова «семьей». Она не хотела терять то, что с таким трудом создала. Но внезапно «кукла» стала проявлять самостоятельность. Скажите, Марфа Матвеевна, Антон Борисович был вашей следующей жертвой? Что вы для него припасли? Смерть от инсульта?

– Не отвечайте, – приказал адвокат.

– Ремчук остался жив лишь потому, что явился к Якову за пару дней до десятого июля, – подхватила я, – Марфа была очень занята поиском новой «жены».

– Сплошные предположения, никаких улик, – отбил и эту атаку юрист.

– Она псих! – гаркнул Леня. – Они все здесь с кривой крышей. Семья! Вы о таком слышали?

Марфа Матвеевна вскинула голову:

– Ничего дурного я не совершала! Никого не убивала! Они умирали сами! Я помогала Яше! Все были счастливы. Счастливы были все!

Эпилог

В понедельник утром мне позвонил Ковальский и в смущении промямлил в трубку:

– Слышь, Лампа, ты… ну… того… не злись!

– За что? – совершенно искренне спросила я.

– Я думал, ты дура! – выпалил Вадим. – Считал версию про одного похитителя идиотской! А ты настаивала и оказалась права.