Ночная тьма

— Говорю тебе, моя красавица, предупреждаю тебя, — сурово продолжала она, — Ты можешь стать вполне счастливой, но ты должна быть начеку. Держись подальше от мест, на которые наложено проклятие, иначе быть беде. Уезжай туда, где тебя любят и лелеют. Ты должна быть осторожней. Помни это. Иначе… Иначе… — Она вздрогнула. — Не по душе мне то, что я вижу у тебя на ладони. — И вдруг одним быстрым движением сунула две полукроны обратно Элли в руку, что-то бормоча себе под нос. Мы с трудом расслышали только одну фразу:

— Ах ты горе какое.., и никуда не денешься. — И, повернувшись, засеменила прочь.

— Какая… Какая страшная женщина, — сказала Элли.

— Не обращайте на нее внимания, — с грубоватой небрежностью отозвался я. — По-моему, она не совсем в себе. Просто решила вас попугать. К этому месту у них здесь, по-моему, особое отношение.

— А что, тут часто бывали несчастные случаи? Кто-то погибал?

— Боюсь, что да. Посмотрите на этот поворот и обратите внимание, какая узкая здесь дорога. Здешнее городское начальство давно следует посадить за халатность. Как не быть здесь авариям? Даже предупредительных знаков и то почти нет.

— Только аварии или еще что-нибудь?

— Люди любят собирать сплетни про всякие несчастья. А этого везде хватает. Вот и получается, что какое-то место обрастает слухами.

— И говорят, это одна из причин того, что это поместье будет продано за бесценок?

— Вполне возможно. То есть если его приобретет кто-либо из местных. Но не думаю, что оно достанется местным. Скорей всего его купят под застройку. Я смотрю, вы вся дрожите, — заметил я. — Так что пойдемте быстрее. — И предложил:

— Может, будет лучше, если мы распрощаемся здесь?

— Нет. Ни в коем случае. А почему это будет лучше? Я решился на отчаянный шаг.

— Знаете, завтра я собираюсь в Маркет-Чэдуэлл, — вдохновенно соврал я. — Может… Не знаю, будете ли вы еще там… Я хочу спросить, нельзя ли мне.., увидеться с вами? — Я переступил с ноги на ногу и отвернулся, почувствовав, что щеки мои прямо-таки заливает румянцем. Но если бы я ничего такого не сказал, как бы мы потом могли встретиться?

— Можно, — ответила она. — Я уеду в Лондон только вечером.

— Тогда, быть может… Не согласитесь ли вы… Наверное, я веду себя чересчур вольно?

— Почему же? Вовсе нет.

— Тогда, быть может, мы с вами посидим в кафе? Оно называется, по-моему, «Голубая собака». Вполне сносное кафе, — добавил я. — То есть я хочу сказать, что… — Я никак не мог подобрать подходящего слова и потому воспользовался тем, которое не раз слышал от матери. — Оно вполне пристойное, — волнуясь, закончил я.

И тут Элли рассмеялась. Наверное, это словечко и вправду звучит в наши дни несколько странно.

— Я уверена, что там очень мило, — сказала она. — Хорошо, я приду. Примерно в половине пятого, устраивает?

— Я буду ждать вас там, — отозвался я. — Я… Я очень рад. — Это единственное, что я сумел вымолвить.

Мы уже подошли к повороту, за которым начинались дома.

— До свиданья, — сказал я, — до завтра. И забудьте все, что наплела вам старая карга. Ей, похоже, нравится пугать людей. Не стоит обращать на нее внимания.

— А вам это место не кажется страшным? — спросила Элли.

— Цыганское подворье? Нет, — ответил я, пожалуй, чуть более решительно, чем следовало, но мне оно и вправду не казалось страшным. Я, как и прежде, считал, что место очень красивое — прекрасная оправа для прекрасного дома…

Вот как прошла моя первая встреча с Элли. На следующий день я в урочный час сидел в «Голубой собаке» и ждал Элли. Она пришла. Мы пили чай и беседовали. Мы и в этот раз не очень-то откровенничали о своей жизни, больше болтали о разных пустяках. Потом Элли, взглянув на часы, сказала, что ей пора, потому что ее поезд на Лондон отходит в семнадцать тридцать.

— А я думал, что у вас здесь машина, — сказал я. Она, чуть смутившись, призналась, что вчера говорила не про собственную машину. Но так и не объяснила, чья это была машина. Нами снова овладело чувство неловкости. Я подозвал официантку, расплатился за чай, а потом решился спросить напрямик:

— Я смогу еще.., смогу когда-нибудь снова вас увидеть?

Она в этот момент внимательно рассматривала скатерть.

— Я пробуду в Лондоне еще две недели, — сказала она, не поднимая глаз.

— Где и когда? — спросил я.

Мы договорились встретиться в «Риджентс-парк-отеле» через три дня. Стояла чудесная погода. Мы пообедали в ресторане на открытом воздухе, а затем прошли в сад королевы Марии, уселись там в шезлонги и принялись болтать. С этого дня наши разговоры стали более откровенными. Я рассказал ей, что получил неплохое образование, но карьеры не сделал. Рассказал, как бегал с одной работы на другую, рассказал, где и кем работал, не про все, конечно, и еще, что никак не мог на чем-либо остановиться, как мне все надоело и я искал, искал… Как ни странно, она слушала меня затаив дыхание.

— Совсем другая жизнь, — заметила она. — Как удивительно непохоже.

— Непохоже? На что?

— На мою жизнь.

— О, вы богаты! — решил пошутить я. — Бедная маленькая богачка.

— Да, — совершенно серьезно ответила она. — Я бедная маленькая богачка.