Ночная стража

Сатанист, морща лоб и с натугой припоминая, отвечает на заданные вопросы. Сразу видно, что это дается ему с большим трудом. Но отнюдь не из-за угрызений совести. Просто забыл такие «мелочи».

Корсаков (совладав с эмоциями): Похищения заранее готовились или вы действовали спонтанно?

Сатанист: Конечно готовились! Тщательнейшим образом! Кроме того, старательно изучали семьи будущих жертв, их отношение к православной религии. Дело в том, что нам требовались только некрещеные дети.

Корсаков: Причина?!

Сатанист: Такие сразу попадут в ад, к Сатане. А крещеные… нет! Они будут считаться у вас мучениками и… и… В общем, не знаю подробностей, но Оракул твердо сказал: «Крещеных не приносить и себе не брать. Накажу!» Взрослых, правда, разрешалось убивать любых.

Корсаков: Оракул твой непосредственный начальник?

Сатанист: Да! Через него осуществляется связь с руководством секты. Других старших я не знаю. Видел всего один раз, в масках… Тогда, с первой девкой…

Корсаков: Как зовут Оракула (в смысле по паспорту). Как выглядит? Где живет? Чем занимается?

Сатанист: Настоящего имени не знаю. Чем занимается – тоже не в курсе. На вид – мужчина лет тридцати пяти. Живет где-то в Северном районе. Встречались мы всегда у… (называет место. – Авт.) Он приходил туда пешком, без машины. А метро рядом нет. Автобусных, троллейбусных и трамвайных остановок тоже. Вернее есть, но далеко. Получается, хата у него где-то поблизости.

Корсаков: А если он приезжал на такси? Высаживался за углом и пешочком к тебе?!

Сатанист: Да-а-а! Об этом я как-то не подумал.

Корсаков: Каким образом вы связывались?

Сатанист: Через электронную почту. Я каждый день, с утра, заглядывал в свой «почтовый ящик» на компе[10] и проверял, есть ли там сообщение за его подписью. В крайних случаях посылал записку на его адрес и ждал ответа. Он приходил всегда очень быстро.

Корсаков: Интернет-адрес Оракула, живо!

Сатанист: Cocior.собака.yandex.ru

Корсаков: Опиши внешность Оракула.

Сатанист: Высокий, худощавый, гладко выбритый, с черными усиками. Нос длинный, утиный. Лицо круглое, волосы темные, аккуратно подстриженные. Постоянно носит солнцезащитные очки… (называет еще ряд характерных деталей. – Авт.)

Корсаков: Кто, где и когда завербовал тебя в секту?

Сатанист: Оракул в гей-клубе «Голубой огонек» восемь лет назад. При вербовке сказал, что он давно за мной наблюдал и что я как раз тот парень, который им нужен.

Корсаков (морщась): Так ты пидор. Активный, пассивный или как?

Сатанист (с некоторой гордостью): Я – бисексуал! Могу и так, и эдак, с мужчинами и женщинами, с мальчиками и девочками…

Корсаков (с явным отвращением): Па-а-анятно! А теперь, педрила сраная, в темпе перечисли всех знакомых тебе членов секты «Амадеус». Назови ваших пособников в госучреждениях и силовых структурах. В особенности не забудь того мента, который прикрывал вашу группу сегодня ночью.

Сатанист (ошалело): Откуда… откуда вы знаете про него?!

Корсаков (с холодной усмешкой): Сорока на хвосте принесла. Выкладывай, урод. Никого не упусти! Или освежить тебе память?! (Берет в руки плоскогубцы.)

Сатанист начинает говорить: шепелявя, захлебываясь от поспешности и с ужасом косясь на полковника. Информации много. Рассказ Потрошителя занимает около двенадцати минут…

Корсаков (по окончании его речи): Ты ничего не забыл?!

Сатанист: Нет!!! Нет!!! Нет!!!

Корсаков (с сомнением): Ой ли?! А если освежить тебе память? Допустим… пустить ток в яйца! (Тянет руку к электрошокеру.)

Сатанист (сорвавшись на свинячий крик): Не надо освежать! Я все… все… все… как на духу! Больше никого не знаю! Честное слово! (Начинает бурно рыдать.)

Корсаков: Подробно опиши места захоронений загубленных тобой детей. И еще, не забудь об убитых тобой и твоими подельниками взрослых: кого, где, когда, куда дели трупы… В темпе, мразь!!!

Сатанист, трясясь в свирепом ознобе, сбивчиво говорит минут двадцать. Его обезумевшие глаза не отрываются от содержимого свертка. В процессе он мочится и гадит под себя.

Корсаков (внимательно выслушав): И это все?!

Сатанист: Д-д-да!!! Н-насчет ос-тальных н-не п-помню!!! К-клянусь!!! К-клянусь!!! К-клянусь!!!

Корсаков: Ладно, шут с тобой…

На этом запись обрывается. – Авт.