Ночная школа. Наследие

Глава тридцать вторая

Золотистый свет. Мягкие одеяла. Блаженное тепло. Мучительная боль.

Элли слышала вокруг себя голоса, но не находила сил, чтобы открыть глаза.

— Как она?

— Все еще без сознания.

— Неужели дела так плохи?

— Ну, не так, чтобы очень хороши. Вы только посмотрите на нее!

Кто-то держал ее за руку и шептал что-то на ухо.

Почти безболезненный укол.

Тишина.

* * *

Элли со стоном медленно открыла глаза. Верхние веки будто приклеились к нижним и казались очень тяжелыми.

Постепенно ей удалось сфокусировать взгляд. Все предметы, которые она увидела, оказались белыми. Белая кровать. Белые стены. Белые шторы, сквозь которые струился белесый свет.

У нее болело все, каждая частичка тела. Когда она облизнула разбитые губы, они показались ей чужими, так сильно они распухли. Несмотря на это, она попыталась было что-то сказать. Но не смогла: так у нее пересохло в горле.

Господи! Кто бы знал, как хочется пить.

С усилием она повернула голову направо. Это движение тоже не далось ей без боли, но было вознаграждено. Там, куда она посмотрела, спал в кресле Сильвиан, скрестив на груди руки. Во сне он казался совсем юным, хрупким и уязвимым.

Однако когда она попыталась протянуть к нему руку, боль волной прокатилась по ее телу, и она невольно застонала. Глаза Сильвиана мгновенно распахнулись, сверкнув в свете электрической лампы, как драгоценные камни.

— Элли? — Он наклонился к ней и взял ее за правую руку. — Не думай ни о чем дурном. Ты в безопасности.

Элли чувствовала себя весьма странно, словно находилась внутри плотного кокона. Звуки доносились до нее будто сквозь толстый слой ваты.

— Ты попала в автомобильную аварию, — продолжал говорить Сильвиан.

— Знаю, — прошептала Элли. Она разбирала слова Сильвиана лишь с большим трудом. Казалось, он говорил с набитым камешками ртом. — Я ведь была там.

Сильвиан с облегчением перевел дух. После чего наклонился и поцеловал кончики ее пальцев. Потом повернулся и позвал врача.

— Доктор, подойдите к нам, — сказал он.

Женщина в белом халате приблизилась к ее постели и, встав за плечом Сильвиана, сказала:

— Здравствуй, Элли. Тебе нельзя двигаться. Так что лежи смирно.

Потом взяла ее за запястье и проверила пульс, поглядывая на часы. Бросила взгляд на дисплеи медицинской аппаратуры и записала данные в блокнот.

— Как ты себя чувствуешь?

— Болит все… И пить очень хочется.

— Сейчас принесу болеутоляющее. — Врач протянула Сильвиану чашку с торчавшей из нее пластиковой трубочкой. — Пусть сделает пару глотков. Но не больше. А я через минуту вернусь.

Сильвиан поднес чашку к ее губам. Тепловатая вода показалась ей очень вкусной, и она выпила бы ее всю, если бы Сильвиан не убрал чашку. Но она не возражала: все равно глотать было больно.

Покончив с питьем, она снова посмотрела на Сильвиана.

— Джу?

Его лицо превратилось в маску, лишенную каких-либо эмоций.

— Не разговаривай, Элли. Врач сказал, чтобы ты лежала смирно. А на твои вопросы я отвечу позже.

Элли захлестнула паника, и прибор, отслеживавший ее сердечную деятельность, тревожно запищал.

— Джу?!

Сильвиан быстро поднялся на ноги, повернулся и нетерпеливо позвал врача:

— Доктор!

— Уже иду. — Врач со шприцем в руке материализовалась рядом с Сильвианом в считанные секунды. — Еще раз прошу тебя не двигаться. И помалкивать, — твердо сказала она. — Мне нужно, чтобы ты находилась в состоянии полного покоя.

Элли беспомощно наблюдала за тем, как врач, вонзив ей в руку иглу, выдавливала поршнем содержимое шприца в ее тело. Что-то было не так, но что именно, она уже не могла понять, поскольку после укола мозг почти мгновенно потерял всякий интерес к окружающему миру.

И она провалилась во тьму.

* * *

В следующий раз она вышла из забытья только ночью. На ее постель падал круг желтого света. Теперь рядом с ней сидела в кресле Изабелла, которая просматривала какие-то бумаги, сдвинув очки на кончик носа.

Элли попыталась позвать ее, но не смогла: у нее опять пересохло в горле. Но директриса заметила, что девушка пришла в себя, отложила бумаги и наклонилась к ней.

— Элли? Вот, попей. — Она приблизила к ее губам стакан, наполненный прохладной прозрачной водой.

Хотя отек лица не уменьшился и говорить по-прежнему было трудно, боль тревожила ее уже не так сильно, как прежде. Поэтому ей удалось без большого труда повернуть голову и оглядеть больничную палату, в которой находились только они с директрисой.

— А где Сильвиан?

Изабелла одарила ее серьезным, исполненным сочувствия взглядом.

— Я отправила его спать, Элли. Он на ногах уже несколько дней и совершенно вымотался.

— Дней? — переспросила Элли и заглянула директрисе в глаза. — Сколько же я здесь?..

— Ты находилась в бессознательном состоянии три дня. У тебя серьезные травмы, в частности, пробита голова и сломана левая рука. Не говоря уже о более легких повреждениях.

Элли едва заметно кивнула, давая понять, что слова директрисы нисколько ее не удивили. Потом снова взглянула на Изабеллу и уже не отводила глаз.

— Джу?