Ночная птица

– Я слышал о таком. Гефирофобия, так, кажется, это называется? Страх перед мостами.

– Да. Правильно. – Судя по выражению ее лица, она удивилась, что он знает это слово.

– Думаю, у всех есть свои фобии, – сказал Фрост. – Вот я, к примеру, боюсь лягушек. Эти скользкие маленькие чудовища пугают меня до полусмерти.

Он улыбнулся ей, при этом один уголок его рта поднялся чуть выше другого. Улыбка у него была теплой, а взгляд голубых глаз – острым, как лазер. Густые брови были такого же цвета, как аккуратно подстриженная борода. Фрост внимательно смотрел на Люси до тех пор, пока она слегка не повернула голову, и тогда он увидел ее пустой взгляд. Происшествие настолько травмировало ее, что сейчас она напоминала робота с разрядившимся аккумулятором.

– Ведь вас зовут Люси, верно? – спросил он.

– Да.

– А как фамилия?

– Люси Хаген.

– Итак, Люси, меня зовут Фрост. Я из полиции. И я намерен увезти вас с моста, как только у меня будет такая возможность. Но сначала я должен задать вам несколько вопросов и понять, что произошло.

– Хорошо.

Фрост указал на черный «Шевроле Субурбан» с эмблемой полиции Сан-Франциско, стоявший между патрульным автомобилем и машиной «Скорой помощи».

– А давайте поговорим в моей машине. Как вы на это смотрите? Со мной прибыли эксперты, и им нужно поработать с «Камаро», но это невозможно, пока вы здесь. Вы меня поняли?

Люси опустила взгляд на колени.

– Ну я с радостью выбралась бы из этой машины, если б не одно «но».

– И какое же?

– Я не могу пошевелиться, – ответила она.

Фрост встал и задумчиво погладил бороду.

– Вы совсем не можете шевелиться?

– Нет, я могу вертеть головой, а руки и ноги меня не слушаются.

Фрост подал знак человеку, одетому в форму «Скорой помощи». Люси помотала головой, увидев, что к ней спешит фельдшер.

– Физически я в полном порядке, – сказала она. – Такое бывало и раньше. Двигательные функции восстановятся, как только я окажусь за пределами моста. Иногда на меня накатывает такой сильный страх, что тело перестает отзываться.

– Мы доставим вас в больницу, и там вас осмотрят, – сказал Фрост.

– Не надо везти меня в больницу. Мне просто нужно оказаться за пределами моста.

– Ладно, но если двигательные функции в ближайшее время не восстановятся, вы точно отправитесь в больницу. Таковы правила. В последний раз, когда я оставил парализованную женщину на Оклендском мосту, мой лейтенант устроила мне за это страшную головомойку.

Истон опять улыбнулся, и на его щеках и под глазами появились глубокие морщинки – очевидно, улыбался он часто. На этот раз Люси сумела ответить ему робкой улыбкой, и бледность на ее лице сменилась легким румянцем.

– Пожалуйста, вытащите меня из машины, – попросила она. – Я забралась сюда после того, как Бринн упала, и с тех пор не могу шевельнуться. Я сижу так целый час. Я замерзла.

– Если хотите, я сам вас перенесу. Или можно позвать одного из фельдшеров.

– Делайте, как считаете нужным, – сказала Люси. – Но так, чтобы я ничего не видела. Я не могу смотреть на эту пропасть.

Фрост открыл пассажирскую дверцу «Камаро». Люси Хаген оказалась маленькой, ростом, наверное, футов пять. Ветер превратил ее темно-каштановые волосы до плеч в спутанную массу. Девушка была одета в серый пуловер с длинными рукавами, черные обтягивающие брюки и невысокие, до середины икр, сапожки. По прикидкам Фроста, ей было не больше двадцати пяти. Жизнь у нее только начиналась; по меркам тридцатичетырехлетнего полицейского, девушка была еще юна. На фоне бледной кожи у нее выделялись темные круги под глазами. Губы с темно-красной помадой были сжаты так плотно, что вокруг образовались морщины. Нос, по мнению Фроста, выглядел крупновато для ее лица, но, в общем, она была вполне миловидной.

Люси закрыла глаза. Фрост подсунул под нее руки и без труда поднял. Она повисла, как мешок с китайским рисом. Он перехватил ее и привалил к плечу, а затем быстро пошел к стоявшему неподалеку «Субурбану». Одной рукой он открыл пассажирскую дверь и усадил Люси. Затем, обойдя машину, сел за руль и обнаружил, что глаза девушки открыты, и она внимательно смотрит на него.

– Спасибо.

– Без проблем, – ответил Истон и включил двигатель; из вентиляционных решеток подуло теплом. – Как вы себя чувствуете?

– Здесь, внутри, лучше. А в открытой машине мост ощущается сильнее.

– Неудивительно. – Фрост поправил галстук и попробовал пригладить волосы, но они все равно торчали надо лбом. Эта небрежность в прическе очень шла ему. Короткие, бобриком, волосы на висках подчеркивали красивую форму его маленьких ушей. – Ну что, уже можете двигаться?

– Пока нет, но я уверена, что скоро чувствительность вернется.

– Ладно… Вы в состоянии рассказать, что здесь произошло?

– Бринн съехала с катушек, – ответила Люси. – Именно это и произошло.

– То есть как это?

– Мы застряли в пробке. Мне было дико страшно, ну из-за моста, а Бринн чувствовала себя прекрасно. Шутила, пела… Она была абсолютно нормальной. И вдруг превратилась в психа. На пустом месте. Вопила, царапала себя… Попыталась забраться на мост, как будто ее преследовали, и упала… Это было ужасно.

– Она упала или спрыгнула?