Ночная катастрофа

Между тем это дело таило в себе потенциальную угрозу для всякого, кому вздумалось бы поосновательней в нем покопаться, — и этого нельзя было не почувствовать. От одного только перечисления версий катастрофы — от всех этих плазменных «лучей смерти», выбросов метана, кинетических ракет, электромагнитных пульсаций, взрывов летучей смеси и прочих прелестей на душе становилось как-то зябко.

Ради собственного блага и блага моей жены мне следовало забыть обо всем, что я увидел и услышал сегодня вечером. Именно это подсказывало мне мое чутье.

Я взглянул на Кейт. Она просыпалась, возвращаясь из края грез, где только что побывала. И я догадывался, кого она видела во сне. Уж конечно, не чиновников из нашего ведомства. И даже не меня.

Во сне перед ней предстали двести тридцать человек, которые погибли при катастрофе рейса 800 компании «Транс уорлд эйрлайнз». А также их родные и близкие, оставившие в креслах самолета розы, зажигавшие на берегу свечи и бросавшие в прибой цветы. Она, я уверен, видела даже тех, кого не было на мемориальной службе, кто в этот вечер плакал, сидя у себя дома.

У меня появилось ощущение, что мне это дело переспать не удастся.

Глава 12

Вот мы и дома. Как уже было сказано, я живу в высотке на 72-й Восточной улице между Второй и Третьей авеню. Мои апартаменты находятся на тридцать четвертом этаже, и с балкона, где я сейчас, в два часа ночи, стою со стаканом виски в руке, хорошо просматривается вся южная часть Манхэттена.

Между небоскребами его центральной части можно различить квартал Бауэри, кусок нижней части Ист-сайда и Генри-стрит, на которой я вырос.

За Чайнатауном проступают силуэты зданий суда, тюрьмы и полицейского участка, где я когда-то служил. Неподалеку располагается высокое федеральное учреждение, где я работаю в настоящее время.

Если разобраться, большая часть моей жизни прошла в нижней части Ист-сайда. Там Джон Кори ребенком играл на улице в разные мальчишеские игры, потом в качестве свежеиспеченного копа патрулировал район Бауэри, работал в отделе по расследованию убийств и, наконец, стал агентом по контракту Особого антитеррористического соединения.

Теперь Джон Кори, счастливо женатый во второй раз, обитает в квартире своей первой жены, которая живет со своим боссом. Этот негодяй зарабатывает слишком много, защищая других богатых подонков.

В южной части Манхэттена, подобно гигантским сталагмитам, вздымаются к небу небоскребы Уолл-стрит. Справа от них на добрую четверть мили возвышаются башни-близнецы Всемирного торгового центра.

В полдень 26 февраля 1993 года несколько членов арабской террористической организации въехали на набитом взрывчаткой микроавтобусе фирмы «Райдер» в подземный гараж северной башни, припарковали машину и исчезли. В 12.18 микроавтобус взорвался. Погибло шесть человек, около тысячи было ранено. Если бы при взрыве башня рухнула, число убитых исчислялось бы тысячами. Это стало первым нападением иностранных террористов непосредственно на американской территории. В тот день прозвучал сигнал тревоги, но тогда его, к сожалению, никто не услышал.

Теперь мне предстояло найти ответ на вопрос: почему взорвался и рухнул в океан борт 800. Таких причин, по большому счету, могло быть только две: технические неполадки на борту самолета или террористический акт.

Правительство, потратив четыре года и сорок миллионов долларов, наконец заключило, что произошел несчастный случай. Тем не менее отдельные группы населения, как и некоторые частные лица, с официальным заключением не согласились. Что же касается меня, то я, образно говоря, сидел верхом на заборе и клонился то в одну, то в другую сторону.

В моем воображении, подхлестнутом недостатком сна и виски, возникла картина некоего небесного зала ожидания, в котором собрались все двести тридцать погибших — мужчины, женщины, дети. Этот зал был очень похож на обычный салон самолета. Жертвы молча сидели на своих местах, дожидаясь, когда живые наконец найдут ответ на вопрос о том, что же стало причиной их гибели.

Даже если бы мертвые могли говорить, вряд ли они сумели бы объяснить, что произошло с ними за несколько секунд перед тем, как их самолет превратился в огненный шар. С этой мыслью я направился в гостиную.

Интерьер моей гостиной напоминает убранство холла какого-нибудь отеля на Палм-Бич. Слишком уж много в нем картин и картинок с морскими видами, розовых перламутровых раковин и настенных панно из листьев камыша. Кейт сказала, что, как только у нее найдется хоть немного свободного времени, все эти дивные вещи сразу же отправятся на помойку. Ничего против этого не имею. Единственное, что я не позволю Кейт выбросить, — это приобретенное мной лично кожаное кресло с подголовником, которое я очень люблю.