Ночи нет конца

— Но не в данном случае, — оборвал я его. — Сенатор прав. Конечно, в нормальных условиях можно прожить долго. Даже здесь. Но если у человека есть теплая одежда и постель. Ни тем, ни другим вы не располагаете… Многие ли из вас перестали дрожать от холода, попав сюда? Холод поглощает вашу энергию и истощает ресурсы с фантастической быстротой. Хотите, перечислю всех исследователей Арктики и Антарктики, а также альпинистов, совершавших восхождение на Гималаи, которые погибли через двое суток после того, как у них кончилась провизия? Не обольщайтесь насчет живительного тепла, которое появится в этом помещении. Температура на полу — около нуля. И выше она никогда не поднимается.

— Вы сказали, что старый трактор оснащен рацией, — оборвал меня Корадзини. — Каков радиус ее действия? Нельзя ли с ее помощью связаться с вашими друзьями или базой в Уплавнике? — Спросите его, — кивнул я в сторону Джосса.

— Не глухой, — заметил без всякого воодушевления радист. — Неужели вы полагаете, что я стал бы возиться с этой грудой металлолома, мистер Корадзини, если бы не было иного выхода? На тракторе восьмиваттный передатчик, питаемый от ручной динамки, с приемником на батарейках. Агрегат допотопный. Кроме того, он предназначался для переговоров в пределах видимости.

— Но какой у него радиус действия? — упорствовал Корадзини.

— Трудно сказать, — пожал плечами Джосс. — Сами знаете, как оно бывает, когда речь идет о передаче и приеме сигналов. Иной раз и Би-би-си, расположенную в сотне миль, не услышишь, а то так и переговоры шофера такси с диспетчером на расстоянии вдвое большем принимаешь. Если приемник подходящий. Все зависит от условий. Эта рация? Радиус ее сто, может полтораста, миль. В идеальных условиях. В нынешних же условиях проще мегафоном обойтись. Впрочем, после обеда попытаю счастья. Все равно делать нечего. — С этими словами Джосс отвернулся, дав понять, что разговор окончен.

— А что если ваши друзья окажутся в радиусе действия рации? предположил Корадзини. — Вы же сами говорили, они в каких-то двухстах милях отсюда.

— Я сказал, что они задержатся. Они установили приборы, наладили аппаратуру, и пока не кончат работу, с места не сдвинутся. Иначе у них горючего не хватит.

— Но здесь-то они могут заправиться?

— С этим проблем нет. — Ткнув пальцем в сторону снежного туннеля, я добавил:

— Там восемьсот галлонов.

— Понятно. — Задумавшись на мгновение, Корадзини продолжал:

— Простите меня за настырность. Я только хочу выяснить ваши возможности. Очевидно, у вас есть, вернее была, договоренность насчет сеансов связи. Разве ваши товарищи не станут беспокоиться, не получив от вас весточки?

— Хиллкрест — он начальник партии — никогда и ни о чем не беспокоится.

К сожалению, их собственная рация — у нее большой радиус действия барахлит. Дня два назад наши друзья жаловались на то, что подгорели щетки генератора. А запасные — здесь. Раз им не удалось связаться с нами, они решат, что это произошло из-за неполадок в их собственной аппаратуре. К тому же они уверены, что мы словно у Христа за пазухой. Чего им о нас тревожиться?

— Что же нам остается? — сварливо произнес Солли Левин. — Подыхать с голоду или на своих двоих топать?

— Сказано ясно и четко, — прогудел сенатор Брустер. — Короче не скажешь. Предлагаю создать комитет по изучению возможностей…

— Тут вам не Вашингтон, сенатор, — кротко возразил я. — Кроме того, комитет уже создан. В него входят мистер Лондон, мистер Нильсен и я.

— Да неужели? — Похоже, это была излюбленная фраза сенатора, которая превосходно сочеталась с высоко поднятыми бровями. — Возможно, вы помните, что проблема волнует и нас лично.

— Еще бы не помнить, — сухо ответил я. — Послушайте, сенатор, если бы вы попали на море в ураган, и вас подобрал какой-то корабль, вы осмелились бы давать указания капитану и его помощникам, как им следует управлять судном?

— То совсем другое дело, — надулся сенатор, — Мы не на судне…

— Молчать! — прозвучал спокойный и твердый голос Корадзини. Я сразу понял, почему ему удалось добиться таких успехов в сложной области предпринимательства, где столько соперников. — Доктор Мейсон абсолютно прав.

Он здесь хозяин, и доверить собственную жизнь мы должны знатокам своего дела. Насколько я понял, вы уже приняли какое-то решение, доктор Мейсон?

— Еще вчера вечером. Джосс… то есть мистер Лондон, останется здесь, будет дожидаться возвращения наших коллег. Провизии мы оставим ему на три недели.

Остальное заберем с собой. Завтра же отправляемся в дорогу.

—. Почему не сегодня?

— Потому что трактор неподготовлен для перехода в зимних условиях. Тем более с десятью пассажирами. У него брезентовый верх. Мы возили на нем грузы с побережья. Чтобы подготовить машину к условиям Арктики, нужно установить на нее деревянный кузов, не говоря о нарах и камельке. А на это уйдет несколько часов.

— Сейчас займемся этой работой?

— Скоро. Но сначала доставим ваш багаж; Сию же минуту едем за ним к самолету.

— Слава Богу, — холодно заметила миссис Дансби-Грегг. — А то я уже решила, что никогда больше не увижу своих вещей.