Ночь в городе

В туннеле было сыро и гулко; свет фонарика выхватывал из непроницаемой для зрения тьмы чугунные ребра тюбингов, пучки кабелей и поржавевшие рельсы. Под ногами хлюпала вода, что-то где-то капало, булькало, шуршало и сочилось. От промозглой сырости Герц чувствовал, что у него начинают стучать зубы, а из иногда попадавшихся боковых ответвлений, низеньких и ещё более темных, как будто одна абсолютная тьма может быть чернее другой, тянуло совсем уже могильным холодом.

- Нет, крыс здесь нет, - сказал Симон, ступая по шпалам. - Вот летучие мыши иногда попадаются, но им же совсем нечем здесь питаться.

- Почему забросили эту линию? - спросил Герц, и его голос многократным эхом отразился от металлических сводов. - Подумаешь, что проходит под Заброшенными Кварталами... Задраили бы все выходы наверх и ездили бы. Поездам-то что? А теперь ни то ни се - метро в городе на две половинки разодрано. И в обход строить, насколько мне известно, не собираются.

- Не собираются, - подтвердил Симон. - Средств нет. А что бросили так машинисты отказывались поезда водить, пассажиры не хотели ездить; ремонтные рабочие тоже все поувольнялись. Понимаешь, пошли слухи, что из боковых проходов появляются страшные твари и набрасываются на поезда. Хочешь - не хочешь, а пришлось закрывать. А с тех пор, как в центре что-то появилось...

- Слышишь! - закричал Герц. - Поезд!

Вдали в туннеле послышался неясный гул, он быстро приближался, гудя в пустой трубе. И вот уже различимы грохот колес на стыках рельсов, вой сирены, ритмичное эхо, но вокруг по-прежнему было темно и пустынно. Все произошло так быстро, что Герц даже не успел сойти с рельсов и, закрыв глаза, чувствовал, как невидимый поезд проносится прямо сквозь него. Затем поезд удалился, пропал, и опять стало тихо, и только где-то шлепались капли воды.

- Что это? - воскликнул Герц. - Что это было?

- Не кричи, - сказал Симон. - Бывает иногда.

- Но это же... Я не знаю... Я слышал, как звенят рельсы при приближении поезда! Да что слышал, я чувствовал, как они вибрируют под моей ногой!

Почему-то он был очень взволнован.

- В Заброшенных Кварталах чего только не происходит, и чем ближе к Центру мы подходим, тем больше странного мы встретим. По крайней мере этот поезд никому не вредит. И что рельсы звенят, ещё не самое забавное. Гляди!

Он посветил фонариком Леониду под ноги. Герц взглянул и чуть не сел. Старые порыжевшие рельсы блестели сверху, как будто по ним сейчас действительно прошел поезд, сдирая колесами ржавчину.

Симон пожал плечами и пошел дальше во мрак туннеля. Леонид немного отстал от него, заглядевшись на реальные следы фиктивного поезда.

- А Разумная Вода здесь не появляется? - крикнул он.

- Не ори, пожалуйста, - попросил Симон. - Если ты думаешь, что здесь нас некому слышать... Может, появляется. И что? Я просто не знаю, никогда её здесь не встречал.

- Ты говорил, что Разумная Вода может распространяться на большие расстояния?

- Да.

- Слушай, а действующие туннели от заброшенных отгорожены?

- Отгорожены, там все засыпано. А что?

- Нет, если Разумная Вода проникнет в действующее метро, что тогда будет!

- Не знаю, что будет, а метро не будет, это я гарантирую. А что ты так волнуешься? Какое тебе дело до города? Все равно Заброшенные Кварталы рано или поздно поглотят его целиком.

- Ты так считаешь?

- Ну разумеется. Остановить их - не остановишь, попытаться уничтожить - тоже дохлый номер.

- Но почему не удастся остановить? Возвести, например, вокруг них сплошную бетонную стену.

- А ещё лучше - заключить их в один бетонный саркофаг. Стена, не стена - все равно желающих жить рядом с ними не найдется! Да если бы людям было куда ехать, город давным-давно перестал бы существовать! Сейчас скорость расползания Заброшенных Кварталов определяется главным образом квартирным вопросом.

Они миновали ещё одно боковое ответвление и порядочно отдалились от него, когда Леонид услышал позади себя тяжелый глухой топот.

- Это что? - шепотом спросил он Симона.

- Что?

- Ну, звуки.

- Какие? Я ничего не слышу.

- Что у меня, глюки, что ли? Глухой топот сзади.

Симон огляделся, всматриваясь в темноту.

- Там ничего нет, - сказал он.

- Но я же ясно слышу топот! Шаги удаляются.

Он тоже поглядел туда, откуда неслись звуки, и ему показалось, что чернота в туннеле стала ещё чернее, как будто там находилось какое-то огромное тело.

- Там определенно что-то есть, - прошептал он.

- Нет там ничего. Тебе мерещится. Это бывает. Мне поначалу тоже много чего мерещилось.

Герц пожал плечами и, то и дело оглядываясь, поплелся дальше, переставляя усталые ноги по нескончаемым трапециевидным бетонным обрубкам. Так они прошли ещё с полкилометра.