Ночь – не искушение

– Вам его не найти! – мамин голос дрожал, но звучал не менее громко. Казалось, она нарочито начала шуметь, стуча посудой, чтобы не было слышно моих движений. Она давала мне шанс спастись. Хотя это я должен был защищать ее прямо сейчас.

– Я спрятала его в лесу, а вас повела по ложному следу. Он уже далеко! И вам никогда его не найти! А еще у него перстень графа, который я украла. И когда-нибудь он вернется, чтобы заявить свои права на наследство.

Злобный рев и целая череда ударов раздались прямо надо мной, и я едва не задохнулся от собственного застрявшего в горле крика и пыли, что сыпалась на меня с их сапог. Их там было много. Десяток мужчин, не меньше.

– Она блефует! – заорал один. – Убить эту дрянь. Поджечь дом. Если выродок прячется, то сгорит со всем этим дерьмом.

Огонь. Так много огня повсюду. Жар, от которого схватило легкие, обожгло горло.

– Нет… Нет…

– Блеф? Эй! Проснись! Это сон. Только сон.

Ее голос ворвался в едкие воспоминания, но страх и боль в груди никуда не делись, даже когда я сел и убедился, что в другом месте. В двадцать первом веке. Больше даже не человек.

– Ты в порядке? – спросила Ашанти, аккуратно положив свою крохотную руку на мое плечо. Мне не нужна была ее жалость. И ее помощь.

Оттолкнув руку, я уложил ее на матрас и приказал спать.

– Я лишь хочу убедиться…

– Я сказал, спи! – из меня вырвался крик, который я никак не мог контролировать. Я научился держать их внутри, когда молчал. Но стоило открыть рот, и весь яд, что скопился за десятилетия, вырывался с голосом.

Я напугал ее. Ти сжалась в комочек и отвернулась от меня, кутаясь в плед. Такая мелкая. Хрупкая. Беззащитная. Мне постоянно приходится напоминать себе, что это все ее чары. Чары ведьмы. Они умеют вызывать жалость, желание оберегать их, притягивают к себе все взгляды. Не знаю, почему это действует только на меня, а не на Кода или Лома. Почему я не в силах отказать себе в том, чтобы засыпать с ней каждый день и находиться на расстоянии не меньше шага от нее каждую ночь. Почему, черт возьми, именно мне так сложно не смотреть на нее, не касаться. Я виню ее. И свое темного прошлое, которое поковыряло мой мозг. Брось нас двоих где-нибудь в пустыне, мы бы стали заклятыми врагами, борясь за последнюю каплю воды. Но здесь все иначе. Мне пора стиснуть яйца в кулак и вернуться домой. У меня приказ от высшего. Я только… В последний раз.

Медленно развернул ее спящую на спину и навис сверху. Она и не подозревала, что я как одержимый, часами рассматривал ее спящую. Вот уже вторую неделю подряд. Сначала мысленно расчленял всех тех, кто причинил ей боль, каждый раз придумывал новые виды пыток для тех уродов. Затем зачем-то представлял ее без шрамов, пока не перестал их замечать и вовсе. А потом наступала самая сложная стадия – безумные фантазии о том, как целую ее. Я отгонял эти мысли до последнего. И все равно проигрывал себе. Бесстыдно крал ее поцелуй, пока она спала и ничего не подозревала. А вечером, когда мы просыпались, я делал все, чтобы не попасться на эту удочку опять.

И вот он я. Опять мечтаю о ее губах. На этот раз даже не желая ждать. Ее дыхание выровнялось, сердцебиение замедлилось, а губы маняще приоткрылись. Это, черт побери, выше меня.

Я коснулся их. Сладкие. Даже лучше, чем я помнил. Не смог удержаться и обвел их языком. Я обещал себе, что вот-вот остановлюсь. И даже не подумал о том, что будет слишком поздно. Ее маленький язык потянулся мне навстречу и встретил меня с таким желанием, что меня прошибло током. Я отстранился, чтобы убедиться в худшей догадке, и сердце заколотилось, когда увидел открытые глаза Ашанти.

– Сегодня ты раздуплился быстрее, – прошептала она, а в ее глазах плясали победные смешинки. Это должно было выбить меня из колеи, ввести в ступор, как и все, что не входило в мои планы. Но тело отреагировало по-своему. Меня потянуло к ней. Мои руки поползли вдоль ее тела, притягивая ближе к себе. Мои губы накрыли ее и возобновили то сумасшествие, в котором я потерял рассудок.

Я хотел ее так сильно, что если бы она попросила остановиться, не думаю, что смог бы. А она не попросила. Ее пальцы заскользили по моим плечам и спине. Не отрываясь от губ, я раздвинул ее ноги и переместился между ними. Мое тело полностью накрыло ее, и я знал, что причиню ей боль, если слишком расслаблюсь, потому перекатился на спину и увлек ее за собой. Ашанти засмеялась, кажется, не понимая, какое это безумие для меня, с каким трудом я сдерживаю грубого обезумевшего зверя внутри себя. Она – само совершенство. Я провел рукой, по шершавой коже на ее спине, изучая каждый потрясающий изгиб ее маленького сексуального тела. Сжал упругую попку и застонал в ее губы.

– Будет больно, – предупредил я.

– Будет пожар, – ответила она. И думаю, во всех смыслах. Что делать с огнем, я знал. У нас три огнетушителя в спальне. А вот как быть с тем, что у меня разгоралось в груди? Остановить бы все сейчас…