Ночь, которой не было

Как от невинной похвалы может всё нутро обжигаться, превращаясь в кисель? Вязкий, сладкий, тягучий. Стараешься остановиться, замереть на секунду и всё обдумать, но не получается. Пару слов, похвалы невнятной, а меня ловит и сильнее желанием обдаёт.

— Почему просить словами сложно? Объясни мне, красотка. Расскажи, чтобы я понял. Я хочу понять, Юн, что тебе нравится, а что нет. Как мне сделать тебе приятно. И это только словами получится понять. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

— Мне хорошо, — всхлипываю, когда он останавливается. Его пальцы внутри, но ощущения, что я невозможно пустая. Раскаленная и оставленная ни с чем. — У меня не получается. Я не могу говорить о таком, Сэм. Пожалуйста.

— Не можешь просить и тут же просишь. Ты не можешь сказать о том, чего хочешь, потому что…

— Мне стыдно.

Жмурюсь, не желая смотреть на Сэма. Наблюдать, как на лице промелькнёт непонимание или осуждение. Как он нахмурится, и появится морщинка между бровей.

А я не смогу объяснить, почему мне так стыдно просить о сексе и ласке. Как объяснить, что я всегда боялась этого, разврата и своей распущенности. Закрывала все желания под замком, чтобы не вырвались, не взяли надо мной контроль. Это самым важным казалось, когда мне диагноз поставили. Когда сообщили, что не буду собой управлять.

Я знаю, знаю, что сейчас на таблетках. И каждое мое желание, каждый стон и вздох из-за меня только. Из-за мужчин, которые на меня так действуют. Но попросить сродни пытки. Жестокой, грубой. Не той желанной дрожью, с которой Сэм оттягивает мой оргазм.

— Стыдно? Разве было стыдно попросить поцеловать тебя или сильнее приласкать? Разве ты не хотела этого?

— Хотела.

— Тогда почему стыдно просить?

— Я… Я не хочу быть распутной.

Я распахиваю глаза, понимая, что призналась в этом. Вытащила все страхи наружу и жду вердикта мужчины. Только Сэм не меняется ни капли, всё с той же мягко улыбкой убирает растрепавшиеся волосы.

— Ты не распутная, принцесса, ты сексуальная. Ты прекрасная девушка с желаниями. И мы с Алексом готовы эти желания воплотить. Только скажи, что именно, и всё получишь.

Он постоянно это повторяет, раз за разом. Но я понимаю, что от этого легче становиться. Сэм будто пускает трещины в моей неуверенности. Не кувалдой, словом наносит удары. И с каждым разом всё сильнее вглубь пробивается. Вбивает в подкорку сознания эти истинны, которыми сам живёт. И меня ломает, открывает новый мир.

— Я обещаю тебе, что ни одно желание не покажется нам странным или постыдным. Всё, что ты захочешь, будет нормальным и приятным. Здесь только мы, никто не узнает, никто не осудит.

— А где Алекс?

— Соскучилась за ним?

— Я…

Вспыхиваю, ощущая новую волну смущения. Пока один мужчина меня ласкает, до грани доводит, заставляет желание биться в припадке, я думаю совсем о другом. Каждую секунду ощущаю его отсутствие. И только думаю о том, как бы он мог прижаться сзади. Накрыть грудь ладонью, сжать и потянуть. А второй рукой спустился бы вниз, к Сэму присоединяясь.

— Алекс полез на крышу.

— Что? Почему?

— У нас был спор, кто тебя первым выманит из комнаты. Ты сбежала, а мы хотели всё решить. И, кажется, решили. Да?

— Да.

— И сбегать ты больше не будешь?

— Не буду. Но если мы всё решили, почему Алекс на крыше?

— Уверен, он уже забрался на твой балкон. И сейчас очень яростно пытается попасть внутрь. Сиди, — пальцы выскальзывают из меня, пуская напоследок сладостную дрожь. Но при этом Сэм не отпускает дальше. — Он скоро вернётся.

— И ты выиграл спор. Но на что вы спорили?

— О, принцесса, на кое-что очень важное и желанное. На то, кому первому будет принадлежать твой оргазм.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 24. Кто готов?

— Вы слишком самоуверенные, — бурчу, понимая, что они получат это. Оба. Не первый, но каждый последующий. — Слишком.

— Скажешь, я не получу этого? Если толкнусь в тебя пару раз, ты не сожмешься, выкрикивая моё имя?

— Сэм!

— Видишь, ты уже кричишь, а я даже не вошел. А потом я буду врываться в тебя. Делать резкие толчки, пока ты будешь задыхаться и просить большего, сама насаживаться.

— Сэм.

— Тихо, принцесса. Установим правила на эту ночь. Никаких запретов. В том плане, что мы делаем всё, что хотим. Если что-то не так, ты нас останавливаешь. Но только из-за того, что действительно не хочешь. А не из-за стыда или смущения. Договорились? Умница.

Я получаю свой поцелуй-награду и плавлюсь от этого. Таю в его руках, выгибаюсь, стоит коснуться талии. Превращаюсь в послушную марионетку, а Сэм, оказывается, всегда был искусным кукловодом.

— Выпьешь вина? С ним ты смелее.

— Нет, слишком много уже.

— Точно? А может хочешь ещё сыграть в одну алкогольную игру? Обещаю, тебе понравится.

Киваю. Сейчас я всё хочу, всё могу принять, что Сэм решит мне предложить. Это таким лёгким кажется, приятным. Соглашаться и не спорить, позволять мужчине всё решать.

— Есть такая игра, «Цыганочка».

— Я не курю.