Ночь эльфов

Он снова попытался броситься вперед, но чужие руки держали его крепко, словно якорь, и он снова растянулся во весь рост – на сей раз в густой траве, росшей на склоне холма.

– Ллиэн! Ллиэн!

– Проклятье, Мерлин, да что с тобой?

Юный друид в ужасе открыл глаза. Лицо Утера, выдубленное солнцем, с длинным шрамом вдоль щеки, было совсем рядом с его собственным – каштановые волосы рыцаря, заплетенные в косички, спадали на лицо Мерлина и щекотали ему виски, а крепкие пальцы, вцепившиеся в плечи, с силой встряхивали его. Мерлин вырвался, перекатился по земле и растерянно осмотрелся. Он поймал встревоженный взгляд Ульфина и хмурый Брана. Вокруг медленно колыхалась высокая трава – насколько хватало глаз, вплоть до сумрачной громады леса. Утер снова схватил его за воротник и бесцеремонно встряхнул.

– Ты меня хоть слышишь?

Мужчина-ребенок успокаивающим жестом поднял руку и кивнул, и Утер выпустил его. Мерлин поднялся и хотел сделать шаг, но ноги у него подкосились, и он снова упал.

– Да что ж с ним такое!

Ульфин смотрел на него со смесью испуга и отвращения, сжимая рукоять меча

– У него было видение или что-то в этом роде, – проворчал Бран. – Я раньше уже такое видел – дома, под Горой…

Утер повернулся к гному и глубоко вздохнул.

– Дай-ка мне воды…

Бран вонзил свой тяжелый топор в землю и, с трудом сняв один из мехов, висевший у него на шее, перетянутый ремнями крест-накрест, протянул его рыцарю, который невольно улыбнулся при виде недовольной гримасы гнома. Наследник престола Тройна и, возможно, последний оставшийся в живых принц гномов был нагружен, словно вьючный осел. Он один нес все съестные припасы, железные кубки, собственный шлем, а также кирасу и стальные наручи Ульфина, и весь этот груз буквально пригибал его к земле.

Рыцарь опустился на колени рядом с Мерлином и, осторожно придерживая тому голову, поднес к его губам мех и дал ему напиться. Мужчина-ребенок был легким, как былинка, таким юным, несмотря на свои белые волосы, и таким хрупким – особенно когда закрывал глаза.

– Ты ее видел, не так ли? – тихо спросил Утер. Мерлин кивнул. В уголке его глаза появилась слеза и сбежала по щеке. Подбородок сморщился, и он внезапно зарыдал, затрясшись всем телом. Утер беспомощно повернулся к спутникам. Но те смотрели под ноги и смущенно переминались, как пара школяров, пришедших в бордель. Тогда он сам попытался утешить Мерлина, но безрезультатно – он не мог понять причины этих внезапных слез.

– Скажи мне, что ты видел, – прошептал он Мерлину на ухо.

Мужчина-ребенок резко приподнялся, высвободившись из рук Утера, и вытер слезы тыльной стороной ладони. Он еще некоторое время сидел на траве, прикрыв глаза, словно хотел снова увидеть Ллиэн, потом глубоко вздохнул и встал. На его лице почти мгновенно появилось привычное невинно-насмешливое выражение, так раздражающее остальных.

Взгляд Утера посуровел, кулаки снова сжались, на лице не осталось ни малейшего следа сочувствия.

– Я задал тебе вопрос, – процедил он, недобро взглянув на Мерлина.

– Да, я ее видел, – сказал тот, оборачиваясь в сторону Броселианда. – Я видел там их обеих, Ллиэн и Моргану…

Он чуть заметно покосился на Утера и добавил:

– Я говорю о твоей дочери…

Рыцарь медленно поднялся, схватил мех с водой и не глядя швырнул его Брану.

– И ведь надо же, на какое-то время я поверил, что это я их вел, – пробормотал Мерлин, скорее для себя.

– Что произошло, Мерлин?

На мгновение лицо мужчины-ребенка утратило безразличное выражение.

– Они совсем одни, Утер. Кажется, они нуждаются в твоей помощи…

– Ну конечно, они в этом нуждаются! – воскликнул Утер. – Как же они смогут выжить в лесу?

– Не говори глупостей, это же эльфы! К тому же они уже больше не в лесу, – прошептал Мерлин. – Я даже не знаю, по-прежнему ли они остаются в нашем мире.

Утер смертельно побледнел.

– Ты хочешь сказать, что они умерли?

Мерлин чуть было не улыбнулся, но сдержал улыбку при виде отчаяния на лице рыцаря.

– Ты так многого не знаешь, Утер… По-твоему, нет ничего, кроме жизни и смерти… А сны ты когда-нибудь видишь?

– Конечно…

– Ну вот… Как по-твоему, из чего сотканы сны? Это не настоящая жизнь, но ведь это, разумеется, и не смерть?

Утер обернулся к спутникам, но Ульфин по-прежнему разглядывал свои сапоги, а Бран, ворча, приторачивал мех с водой к своему остальному снаряжению.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, Мерлин…

Мужчина-ребенок улыбнулся и сцепил пальцы рук, пытаясь подыскать какие-нибудь простые слова для объяснения.

– Сны, Утер, переносят нас в другой мир – мир богов. Это мир, сотканный из тумана, недоступный для живых, но в то же время настоящий, реально существующий.

– Так, значит, они все же умерли!

– Да нет, конечно же, нет!

Мерлин вздохнул и посмотрел в сторону леса, словно пытался найтитам поддержку.

– Они благословлены богами, если угодно…

– Я не понимаю! – повторил Утер, встряхнув головой.

– Да, я вижу.