Ночь длиною в жизнь

— А Кевин… Такой парень замечательный! Какое несчастье! Я так расстроилась, хотела зайти к вашим, но… — Она пожала плечами. Хлое с ее мамашей и за миллион лет не разобраться в тонкой, но отчетливой классовой пропасти, из-за которой Имельда считала (возможно, справедливо), что ей не будут рады в доме моей матери.

— Жаль, я так хотел тебя увидеть. Но погоди-ка, теперь мы правильно беседуем, да?

— Надо же, Фрэнсис, ты нисколько не изменился! — улыбнулась Имельда. — Всегда умел убалтывать!

— Зато теперь у меня прическа лучше.

— О Господи! Ирокез помнишь?

— Могло быть хуже — рыбий хвост, как у Живчика.

— Фу, прекрати. Вот голова была…

Имельда пошла в кухню за кружками. Даже будь у меня в запасе уйма времени, в дальнейших разговорах смысла не было: Имельда куда сообразительнее Мэнди и уже поняла, что у меня есть цель, хотя и не знала какая.

— Послушай, Мельда, я, конечно, лезу куда не надо, но на то есть свои причины… — начал я.

Имельда сунула заляпанную кружку мне в руку и села в кресло, хотя на спинку не откинулась и глядела по-прежнему настороженно.

— Говори.

— Когда ты отнесла чемоданчик Рози в номер шестнадцатый, где ты его оставила?

Совершенно пустой ответный взгляд — взгляд тупого мула — ясно напомнил мне, где я очутился. Врожденные инстинкты взяли свое: Имельда прекрасно помнила, что беседует с копом.

— Какой чемоданчик? — недоуменно спросила она.

— Да брось, Имельда, — сказал я ласково и с улыбкой — одна неудачная интонация, и вся поездка сюда коту под хвост. — Мы с Рози планировали все месяцами. Думаешь, она не рассказала, что делает?

Бессмысленная мина постепенно сползла с лица Имельды; впрочем, не до конца.

— Ты меня в это дело не впутывай. Если кто спросит, не видела я никакого чемоданчика.

— Не вопрос, цыпочка. Я тебя когда-нибудь подставлял? Ты сделала нам с Рози одолжение, за что огромное тебе спасибо. Понимаешь, мне нужно знать, трогал ли кто-нибудь чемоданчик после того, как ты его принесла. Помнишь, где ты его оставила? И когда?

Имельда пристально посмотрела на меня из-под тонких век, пытаясь понять, что к чему, и полезла в карман за сигаретами.

— За три дня до того как вы собирались уехать, Рози мне во всем призналась. До того она ни словечка не проронила; мы с Мэнди догадывались, что дело нечисто, но ничего определенно не знали. Ты Мэнди видел?

— Ага. Она в хорошей форме.

— Надутая корова, — пробормотала Имельда, щелкая зажигалкой. — Куришь?

— Да, спасибо. Я думал, вы с Мэнди подруги.

Имельда коротко прыснула и вручила мне зажигалку.

— Нет, она от меня нос воротит. Да мы никогда особо и не дружили, просто привыкли обе гулять с Рози, а стоило ей уехать…

— Ты для Рози всегда была ближе всех.

Имельда одарила меня взглядом, пояснившим, что мужчины получше меня пытались ее умаслить — и не смогли.

— Если бы мы и вправду дружили, она бы сразу призналась, что вы затеяли, а так рассказала только потому, что папаша за ней следил и в одиночку было не справиться. Мы вместе на фабрику ходили, говорили обо всем, ну, как обычно. А в тот день Рози попросила меня об одолжении…

— Как ты вынесла чемоданчик из квартиры Дейли?

— Запросто. В пятницу после работы я пришла к Рози, мы сказали родителям, что будем в комнате Рози слушать новый альбом «Юритмикс», нарочно громко крутили, чтобы никто не услышал, как Рози пакуется. — Имельда еле заметно улыбнулась, уперлась локтями в колени и словно превратилась в прежнюю остроязыкую девчонку. — Ты бы поглядел на нее, Фрэнсис. Она плясала по комнате, пела в расческу, схватила новые трусики, которые специально купила, чтобы ты не видел ее в старых, и крутила их над головой… И меня заставила плясать с ней; мы, наверное, выглядели как пара идиотин, ржали как лошади — и пытались все делать тихо, чтобы родители не пришли выяснять, что происходит. Понимаешь, Рози наконец-то поделилась своим секретом и была на седьмом небе от счастья.

Я мысленно захлопнул дверь перед этой картиной; как-нибудь в другой раз.

— Здорово как… А когда она закончила укладываться…

— Я просто взяла чемоданчик и пошла. Ей-богу! — Имельда хитро улыбнулась. — Накрыла его кофтой, но приглядись кто получше, сразу бы раскусили. Рози громко и отчетливо попрощалась со мной, я проорала «до свидания, мистер и миссис Дейли» — они в гостиной телик смотрели. Розин папаша повернулся, когда я проходила мимо двери, — проверял, чтобы Рози со мной не увязалась, а чемоданчика не заметил. Я и ушла.

— Вы молодцы, обе! — похвалил я. — Ты сразу пошла в номер шестнадцатый?