Ночь богов, кн. 2: Тропы незримых

Когда Лютава вошла в братчину, то сразу увидела, что перед княжеской скамьей стоят Лютомер и Борослав и спорят. Оба они, после битвы и бани одетые только во влажные рубахи и порты, разгоряченные, усталые, с мокрыми волосами, уже, казалось, были готовы снова кинуться в драку. Бороня, перед тем пять лет проживший в Варге под началом у двоюродного брата Лютомера, весной вернулся домой и теперь будто обрадовался случаю поспорить с бывшим вожаком, что ранее было никак не возможно.

– Я его с коня сшиб, значит, мой он! – говорил Лютомер. – А ты, братец, чем кидаться, как стервятник, на чужую добычу, поищи-ка лучше своей!

– Я его взял, я ему руки связал и пояс снял! – доказывал Борослав. – Мало ли, что ты сшиб? Да он бы развернулся и саблей своей тебя напополам развалил! Ты мне еще поклониться должен, что я тебя от верной смерти спас! Что бы ты сделал, зверь лесной, против сабли.

– Моя забота – что бы я делал! А вот как ты бы его взял, когда он на коне, а ты пешком! – отвечал Лютомер. – Сам бы он тебя с коня саблей располовинил!

Лютомер, самый старший из Вершининых сыновей, был высок, худощав, но очень силен. Лицо у него было продолговатое, с близко посаженными серыми глазами, а в светло-русых волосах обильно виднелась седина, несмотря на то что ему прошедшей весной исполнилось только двадцать пять лет. Этой седине никто не удивлялся. Отцом Лютомера считался Велес, в подземном святилище которого княгиня Семилада, воплощение Лады на земле, проводила каждый год с месяца густаря по Медвежий день.

Сын и дочь Семилады очень походили друг на друга и, всю жизнь прожив в тесной дружбе, понимали один другого без слов, потому что и думали почти одинаково. Относились к ним немного по-особенному: с уважением и частично с опаской. Лютомер был старшим среди сыновей, Лютава – среди дочерей, их общая мать отличалась наибольшей знатностью и наивысшим положением среди угренских волхвов, что обещало им обоим в будущем самое завидное положение. Но это же и отрывало их от сродников, делая главными соперниками всех остальных.

Оказывается, во время битвы с хазарами Лютомер сбил с коня предводителя чужаков – того, что сидел сейчас со связанными руками в углу. Оказавшийся рядом Борослав не растерялся и быстро обезоружил хазарина, который не сумел быстро встать и схватиться за оружие. Лютомер не стал терять времени и снова бросился в битву, а Бороня снял с поверженного врага пояс с оружием, который теперь Лютомер требовал вернуть. Богатая одежда, снаряжение, конь пленника стоили дорого, да и сам он, судя по всему, мог принести очень неплохой выкуп. Пояс и правда был завидной добычей: и на самом длинном ремне, и на двух ложных хвостовиках, служивших для красоты и чести, сидели ряды серебряных, позолоченных узорных бляшек. Такая же пряжка радовала глаз искусной работой. К тому же таких поясов на Угре еще не видали, а недавние рассказы Вышеня, Глядовца и прочих, побывавших на Оке, разожгли во многих душу жажду красивых вещей.

– Да что вы ссоритесь, как дети малые! – пытался унять их боярин Будояр, глава рода Воловичей, наиболее знатного среди соседских родов. – Один гриб первым увидел, другой первым схватил – и пошла драка, только клочки летят! Пополам поделите, там на всех хватит. Тебе, Лют, пояс да оружие, Бороне коня. А порты его девкам подарите, пусть себе нашьют чего-нибудь! – Он усмехнулся. – А коли родичи серебро пришлют, так опять поделите.

– Не буду я с ним ничего делить! – злобно сверкая глазами, ответил Бороня. – Моя добыча, и все!

– Нет, боярин, это не гриб! – Лютомер непримиримо качнул головой. Будояр, отличаясь мирным и насмешливым нравом, всегда старался всех помирить, но сегодня был не тот случай. – Я его не просил моего пленника вязать, сам как-нибудь бы справился.

– Да как бы ты справился! – восклицал Годила, вуй Борослава.

– Не твоя забота! Кто первым ударил, того и пленник, а других вмешиваться не просили, пусть и не лезут!

– Князь, скажи им! – обратилась к Вершине княгиня Володара, самая молодая, но самая знатная среди трех жен, ныне живших в его доме. – А то ведь правда подерутся.

– Давайте мне этот пояс, потом разберемся, – со вздохом сказала князь Вершина. – Не до того сейчас. Все сюда давайте! И пояс, и оружие, и порты. Я себе забираю, а вас, сыновья мои, награжу за смелость, как подобает. Ну, давайте, что ли, лешего этого. – Он кивнул в сторону пленника, который так и сидел в углу, свесив голову и, видимо, ничего не понимая из разговоров в братчине. – Потолкуем, кто такой и как к нам попал.

– Это дело, – одобрил Богомер. – Давно жду. А то ведь сегодня три десятка к нам с неба упали, завтра три сотни упадут…