Но кому уподоблю род сей?

Отметим, что нам, дабы не соблазниться, по человеческому разумению следует быть осторожными в употреблении понятий внутреннего и внешнего, как о них речь пойдет ниже, и тех же слов со знакомым нам смыслом, когда речь шла о тех, кому дано знать тайны, и о «внешних», коим все бывает в притчах (ср. Мк 4:11) Возвратимся к посланию Апостола Павла к Ефесянам, в коем он намеревается «открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны, созывавшейся от вечности в Боге.» (Еф 3:9). Какое домостроительство он имеет в виду, естественно следует из притчи о человеке, строящем дом на камне, для чего ему пришлось копать и углубиться. В этой-то связи Павел и уповает: «Да даст вам [Отец], по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке...» (ЕфЗ:16,17), «дабы вам исполниться всею полнотою Божиею.» (Еф 3:19).

В послании к Римлянам, в контексте, с которым мы рекомендуем читателю ознакомиться самостоятельно, говоря о законе, Павел пишет: «По внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием.» (Рим 7:22). А вот выдержка из послания его к Коринфянам: «Если внешний наш человек и тлеет [подвержен тлению], то внутренний со дня на день обновляется.» (2Кор 4:16). Сие уже прямо указывает на то, что создание, называемое человеком, по сути состоит по крайней мере из двух составных частей, — из определенно противопоставленных один другому внутреннего и внешнего человеков. После упоминания о непрерывном обновлении внутреннего человека будет уже непростительной небрежностью не сопоставить сказанное Павлом с уникальной Марковой притчей: «Царствие Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю; и спит, и встает ночью и днем; и как семя всходит и растет, не знает он. Ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе. Когда же созреет плод, немедленно посылает серп, потому что настала жатва.» (Мк 4:26-29).

Зная об обновлении внутреннего человека, мы можем осмысленно комментировать эту притчу с пониманием того, что речь идет о некоем процессе внутри человека, ибо Царствие Божие, подобие коего приведено у Марка, находится внутри человека, но внешний человек, будучи подвержен тлению, не знает о сем процессе. Развитие внутреннего человека и тление внешнего проистекают раздельно — внешний человек отделен от внутреннего. Тем не менее разделение это не вечно, и завершается жатвой. На настоящем этапе мы не сможем еще оценить всей глубины мудрости, заключающейся в том, что при наступлении жатвы, «когда созреет плод» внутри, внешний человек посылает серп сознательно (и немедленно). Но уже тут мы видим из притчи, что грядет и момент единения — устранения разделения.

С темой разделенности человека косвенно призыв Иисуса: «Да будут все едино.» (Ин 17:21). Однако разве можно призывать к принятию Духа усыновления (Мф 5:45, Рим 8:15) Того, Кто уже является Сыном, можно ли призывать к совершенству (Мф 5:48) того, кто и так совершен, к единству того, кто уже и без того един? Посему то состояние, из которого можно придти к единению, есть не что иное, как состояние разделенности, и мы показали, что разделенность эта есть разделейность на внешнее и внутреннее.

 Апокриф точно и лаконично говорит о сем разделении внешнего и внутреннего: «Каждый будет разорван в своей основе от начала.» (Филипп 10).

Коль скоро мы упомянули призыв Христа к единению, то сие стоит сопроводить несколькими словами. Комментария заслуживает простецкое понимание слов Иисуса о всеединстве. Ведь едва ли не всеми они толкуются как призыв к всемирному или, если будет угодно, ко вселенскому, кафолическому, единству христиан - нечто вроде лозунга — «Христиане всех стран, соединяйтесь!» И это даже стало своего рода девизом экуменического движения. Меж тем, такое буквальное понимание всеединства заставляет вновь и вновь повторять все тот же вопрос (Мф 11:16):

«Кому уподоблю род сей?»