Но я люблю...

Внезапно раздавшийся на лестнице звук чьих-то шагов заставил их испуганно отпрянуть друг от друга. На лице Патрика появилось выражение школьника, застигнутого на какой-то шалости. Луси прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Все происходящее напомнило ей одну из комедий Шекспира, только она никак не могла понять, кто исполняет положительную роль, а кто — отрицательную.

— Это просто безобразие! — донесся сверху ворчливый голос старого камердинера. — Ни в какие рамки не вписывается!

На мгновение Луси подумала, что Роберт имеет в виду их с Патриком, но тот говорил о репортерах.

— Я еще раньше пытался избавиться от этих наглецов, милорд, — продолжил старик извиняющимся тоном. — Но они не обратили на меня никакого внимания. — Затем он с приветливой улыбкой повернулся к Луси. — Как вы себя чувствуете, мисс Луси? Милорд сказал мне, что больничная процедура, ради которой вы приехали, прошла хорошо.

— Врачи настроены оптимистично, — улыбнулась та в ответ. — Кении уже выглядит лучше, а я сгораю от желания выпить чашечку вашего чая.

— В таком случае я оставляю тебя с Робертом, — Маккинли значительно взглянул на нее, — а сам вернусь к Сиду. Он ждет меня, чтобы отвезти в офис. — Он секунду помедлил. — Я велю секретарше заказать нам билеты на пятницу. Что ты предпочитаешь: драму или мюзикл?

Луси не решилась спорить с Патриком в присутствии Роберта.

— Драму.

Маккинли кивнул, потом коротко попрощался и ушел. Как уже не раз бывало, Луси еще некоторое время продолжала смотреть ему вслед. Через минуту она вздохнула и перевела взгляд на камердинера. Оказалось, что тот внимательно наблюдает за ней. Выражение, сквозившее в его проницательных серых глазах, заставило ее покраснеть.

— Прошу вас, Роберт, не начинайте все сначала, — резко произнесла Луси. — Не беспокойтесь, скоро я уеду и ваш драгоценный хозяин вновь будет в безопасности.

Она решительно направилась мимо камердинера вверх по лестнице, но тот придержал ее за плечо.

— Меня волнует не только милорд, — тихо заметил он. — Мне не доставит большой радости осознание того, что молодая и приятная во всех отношениях леди страдает. Его светлость хороший человек, но, как он сам недавно сказал, он всего лишь простой смертный. А значит, мисс Луси, он не может не испытывать к вам влечения.

В эту минуту Луси недоставало только выражений сочувствия со стороны камердинера. Она могла бы справиться с неудовольствием старого слуги, но его доброта была выше ее сил. Как Луси ни сдерживалась, слезы все равно ручьями полились из ее глаз.

— Ах, Роберт! — всхлипнула она, ломая пальцы. — Дорогой мой Роберт!

С этими словами Луси припала к широкой груди камердинера. Тот, казалось, на несколько мгновений смутился, но потом медленно поднял руку и обнял Луси за плечи.

— Ну-ну, не нужно плакать, — успокоительно произнес он. — Все не так плохо, как кажется, верно?

— Нет, плохо! — возразила Луси сквозь слезы. — Я люблю его! Понимаете? Люблю!

Роберт застыл от неожиданности.

— Не говорите так, мисс Луси. Вам нужно выбросить эти мысли из головы.

— Не могу. Я только об этом и думаю.

— Этого-то я и боялся. Потому что он тоже думает только о вас, — мрачно заметил камердинер. — Но любви здесь нет и в помине, детка. Милорда обуревают лишь физические желания.

— Но подобные желания есть и у меня! — вновь всхлипнула Луси.

— Дорогая моя! — возмущенно воскликнул Роберт, мгновенно отстранив ее от себя.

Луси удивленно взглянула на него, утирая слезы. Ей непонятна была внезапная перемена в его настроении. Но потом она догадалась, что Роберт принадлежит к совершенно другой эпохе и ему претят современные нравы. Разумеется, он до сих пор считает секс чисто мужской прерогативой, и признание Луси в том, что она тоже заинтересована в интимных отношениях с Патриком, прозвучало для старого камердинера кощунственно.

— Простите, Роберт. Кажется, мои слова шокировали вас, но поверьте, что о физической любви думает не только ваш молодой хозяин. Возможно, вы будете удивлены, но сейчас многие молодые леди живо интересуются этим предметом, — невесело усмехнулась она. — Поэтому не бойтесь того, что ваш милорд поведет меня в театр или еще в какое-нибудь людное место. Гораздо опаснее будет, если мы с ним окажемся наедине здесь, в этом шикарном доме. Нас не спасет даже то, что наши спальни находятся на разных этажах, а вы выступаете в роли бдительного стража нашей нравственности.

Камердинер гордо выпрямился и окинул Луси негодующим взглядом.

— Я не собираюсь шпионить за вами!

— Что вы! Я вовсе не это имела в виду. Вы для нас словно ангел-хранитель. Не обижайтесь, Роберт. Я очень ценю вашу заботу и доброе отношение ко мне. Кстати, хочу сказать — если вам от этого станет легче, — что в больнице я встретилась с леди Мейдой и у меня сложилось мнение, что это самая милая и красивая девушка на свете. Я постараюсь не делать ничего такого, что может принести ей боль, хотя, по моему глубокому убеждению, она не является подходящей партией для Патрика. Леди Мейда слишком молода и наивна. Я не удивлюсь, если в скором времени она наскучит Патрику до слез.